Лао-цзы - Канон Дао и Дэ (Дао Дэ Цзин)

кто мог бы с ним соперничать.

В древности говорили: «Если есть ущербное, то есть и целостное».

Разве это пустые слова!

Поэтому искренне приемли совершенную целостность

и возвращайся к ней.

Примолкни и следуй естественности.

Ведь порывистый ветер не дует все утро,

ливневый дождь не льет весь день.

Тот, кто посылает их, — Небо и Земля.

Но Небо и Земля и те не могут делать это вечно,

так куда уж человеку равняться с ними.

Вот почему: тот, кто ведет дела в соответствии с Дао,

тождествен Дао.

[Тот, кто ведет дела в соответствии] с Дэ, тождествен Дэ.

[Тот, кто ведет дела в соответствии] с утратой,

тождествен утрате.

Того, кто тождествен Дао, Дао с радостью принимает его.

Того, кто тождествен Дэ, Дэ с радостью принимает его.

Того, кто тождествен утрате, утрата с радостью принимает его.

«Недоверие питает неверие».

Вставший на цыпочки не устоит прямо.

Сдвинувший ноги не тронется с места.

Кто выставляет себя эрудитом, не просветлен.

Кто считает себя правым, не просвещен.

Кто прославляет себя, не доблестен.

Кто восхваляет себя, не главенствует.

Все это, с позиции Дао, зовется избытком достатка

и поведением раба.

Всяк ненавидит таких.

Поэтому тот, кто обладает Дао, с такими рядом не живет.

Есть нечто, хаос образующее, прежде Неба и Земли живущее.

Беззвучное! Пустое!

Одиноко стоит, не изменяется, в себе самом вращается без устали.

Можно считать его Матерью Поднебесной.

Я не знаю его имени.

Даю ему прозвище — называю Дао.

Подбираю для него имя — называю Великим (Высоким).

Великое называю уходящим, уходящее называю удаляющимся,

удаляющееся называю возвращающимся.

Поэтому Дао велико, Небо велико, Земля велика,

Ван-царь тоже велик.

Среди границ есть четверо великих, и Ван-царь один из них.

Человек берет за образец Землю.

Земля берет за образец Небо.

Небо берет за образец Дао.

Дао берет за образец естественность (цзы жань).

Тяжелое есть основа легкого.

Покой есть господин беспокойного.

Вот почему совершенномудрый человек, шагая весь день,

не отходит от груженой повозки.

Хотя его и зовут во дворцы, он селится подобно

свободно гнездящейся ласточке.

И что тут поделать, если хозяин десяти тысяч колесниц

сам облегчает Поднебесную?

Если облегчает, то теряет основу.

Если спешит, то теряет царственность.

Искусный в передвижении не оставляет колеи и следов.

Искусный в речах не допускает изъянов и ошибок.

Искусный в счете не пользуется счетными таблицами.

Искусный закрывать не запирает на ключ, но открыть невозможно.

Искусный связывать не вяжет веревкой, но развязать невозможно.

Вот почему совершенномудрый человек

искусностью постоянства (постоянным добром) спасает людей

и таким образом не отвергает людей;

искусностью постоянства (постоянным добром) спасает вещи

и таким образом не отвергает вещи.

Это и есть практическое осуществление просветленности.

Вот почему искусные люди — учителя неискусных людей,

неискусные люди — ученики искусных людей.

Не почитайте своих учителей, не любите своих учеников.

Хотя это и разумеют как большое заблуждение, в действительности

[оно] есть требование сокровенно-тайного [Дао].

Кто знает свое женское, хранит свое мужское,

становится ложбиной Поднебесной.

Ставшего ложбиной Поднебесной постоянное Дэ не оставляет и

возвращает в [состояние] младенца.

Кто знает свое белое, хранит свое черное,

становится образцом для Поднебесной.

Ставшему образцом Поднебесной постоянное Дэ не наносит вреда

и возвращает в беспредельное.

Кто знает свою славу, хранит свой позор,

становится руслом Поднебесной.

Ставшим руслом Поднебесной постоянное Дэ овладевает

во всей полноте и возвращает в духовную простоту (пу).

Духовная простота рассеивается и становится правилом-предметом [17].

Совершенномудрый человек использует его и становится

чиновным вождем.

Вот почему Великое правление не разрушается.

[Положим, некто] одержим страстью овладеть Поднебесной

и воздействовать на нее.

А мне ясно: у него ничего не получится.

Поднебесная — это духовный сосуд, на него нельзя воздействовать.

Тот же, кто будет воздействовать, разрушит его.