И Лакатос - Фальсификация и методология научно-исследовательских программ

105 Верно и то, что определенный вид пролиферации соперничающих теорий может играть ту или иную эвристическую роль при фальсификации. Часто бывает, что с эвристической точки зрения, фальсификация зависит от "выдвижения достаточно многочисленных (и оригинальных) теорий, от достаточного разнообразия теорий" ([166], русск. перев., с. 29). Например, мы имеем теорию, которая явным образом не опровергнута. Но может быть так, что предложена новая теория Т, несовместимая с Т, которая столь же успешно, как Т, объясняет известные факты; различия между объяснениями находятся в пределах ошибки наблюдения. В таких случаях мы вынуждены улучшать "экспериментальную технику", затем совершенствовать "эмпирический базис" таким образом, чтобы иметь возможность фальсифицировать Т или Т" (или обе вместе). "Новая теория нужна для того, чтобы обнаружить недостатки старой" ([163], р. 246). Но роль такой пролиферации случайна, поскольку эмпирический базис подчищен, то спор идет между ним и проверяемой теорией Т, соперничающая с ней теория Т работает лишь как катализатор.

106 См. также [55], р. 254-255 [русск. перев., с. 461].

107 [161], р. 87; [русск. перев.. с. 116].

108 [161], гл. 30; (русск. перев., с. 143].

109 Возможно, было бы лучше в дальнейшем отказаться от обоих терминов сразу, так же как мы уже отказались от таких терминов как "индуктивное (или экспериментальное) доказательство". Тогда мы могли бы назвать (наивные) "опровержения" аномалиями, а (в утонченном смысле) "фальсифицированные" теории-"вытесненными". Наш "обычный" язык засорен не только "индуктивистской", но и фальсификационистской догматикой. Реформа давно назрела.

110 Аргументы в защиту этой теории "обучения из опыта" см. в [6].

111 Отсюда следует, что "обучение на опыте" есть нормативная идея; поэтому все теории о чисто "эмпирическом" обучении ошибочны по самой сути.

112 См. [105]. Слова в скобках показывают, что Лейбниц ставил этот критерий все же на второе место и полагал лучшими те теории, которые доказательно обоснованы. Поэтому позиция Лейбница, как и позиция Уэвелла, слишком далека от зрелого утонченного фальсификауионизма.

113 [128], vol. 2. р. 23 [русск. перев.. с. 456].

114 К этому сводились аргументы Дж. С. Милля. Они были направлены против Уэвелла, полагавшего, что "совпадение индукций" или успешное предсказание весьма неожиданных событий верифицирует (иначе говоря, доказательно обосновывает) теорию [206], pp. 96-96). Без сомнения, главной ошибкой философии науки как Уэвелла, так и Дюгема являлось смешение предсказательной способности и доказанной истинности. Поппер разделил две эти характеристики. 115 [83]. р. 305. 115 См. также [93], р. 394.

116 Это критическое замечание Уэвелла по поводу вспомогательной гипотезы ad hoc, фигурирующей в ньютоновской теории света ([203]. vol. 2, р. 317).

117 Если воспользоваться терминологией моей работы [93], это была теория "ad hoci" (p. 389); этот пример первоначально был подсказан мне П. Фейерабендом в качестве образца теории ad hoc, обладающей определенной ценностью.

118 А это уже не "ad hoci", a "ad hoes" (см. [93], р. 389). Там же см. простой, но искусственный пример ([93], р. 387).

119 Можно сформулировать это условие совершенно ясно в терминах методологии исследовательских программ, которая будет предложена в S 3: мы сохраняем формально метафизическую теорию в составе "твердого ядра" исследовательской программы до тех пор, пока связанная с ней эвристика обеспечивает прогрессивный сдвиг проблем в "защитном поясе" вспомогательных гипотез.

120 Это явление было описано в превосходной статье Уэвелла [20], но он не смог объяснить его методологически. Вместо того, чтобы признать победу прогрессивной ньютоновской программы над регрессивной картезианской программой, он полагал, что это была победа доказанной истины над ложностью. Подробнее см.: [98], общее обсуждение проблемы демаркации между прогрессивной и регрессивной редукцией см. [168].

121 [161]. гл. 22 [русск. перев., с. 117].

122 [161], р. 107.

123 См. об этом [161], гл. 29 [русск. перев., с. 138].

124 Агасси утверждает, что этот пример показывает, что мы можем "удерживать гипотезу перед лицом известных фактов, надеясь на то, что факты сами приладятся к теории, а не придется искать другой путь" ([4], р. 18). Но каким образом приладятся факты? При каких особых условиях теория выигрывает спор? Агасси не отвечает на этот вопрос.

125 Понятно, что решение использовать некоторую монотеоретическую модель имеет жизненное значение для наивного фальснфнкациониста. позволяя ему отбросить теорию единственно на основании экспериментальных данных. Это соответствует неизбежному для него строгому различению (по крайней- мере, а проверочных ситуациях) ? двух компонентов научного знания: проблематичного и непроблематичного. И когда ^ он предлагает свою дедуктивную модель критицизма, то в ней именно теория рассматривается как проблематичное знание.