Василий Джелдашов - Карлос Кастанеда. Расколотое знание

Рассмотрение фактов – вот всё, что мы были в силах делать прежде. Но теперь, говорю ещё раз, используйте Знание, изложенное Кастанедой как матрицу для анализа любой информации, а не только мифологической, кроме того, это Знание поможет вам правильно жить. Без каких-либо мудрых навязчивых советчиков.

«Что же мы нашли? Мы нашли, что композиционное единство сказки кроется не в каких-нибудь особенностях человеческой психики, не в особенности художественного творчества, оно кроется в исторической реальности прошлого. То, что сейчас рассказывают, некогда делали, изображали, а то, чего не делали, представляли себе». ( Корни .) Можно сказать, что человечеству настала пора вернуться в Золотой век, век Знаний, но на новой ступени развития.

И не бойтесь лишиться разума: «– Не выбрасывай пока свой разум, – сказал он. – Ещё не время. Хотя это когда-нибудь и произойдёт, но я не думаю, что сейчас именно тот случай.

– Нужно ли мне самому пытаться найти объяснение случившемуся?

– Конечно, – сказал он. – Это твой долг – успокоить ум. Воины выигрывают свои битвы не потому, что они бьются головами о стены, а потому, что берут их. Воины прыгают через стены. Они не преуменьшают их» (К-4). Ищите истину, помня, однако, что «старые люди говорят, что кто Божественное писание всё до конца поймёт, тот ума лишится!». ( Розанов В. В. Предисловие к первому изданию книги «Люди лунного света». )

«Если и есть что-либо понятное, так это дух, сознание, которое только и известно нам непосредственно, тогда как всю остальную природу мы познаём не иначе, как опосредствованно, и притом настолько, насколько она влияет на наше сознание. Значит, вся материя разрешается в состоянии сознания. Мы не познаём никакого другого бытия, кроме представляемого. Существовать и быть воспринимаемым – это одно и то же. Следовательно, дух есть нечто первичное и реальное, материя есть только вторичный феномен, вся реальность которого только на нём и держится, и если бы изменилась способность восприятия нашего духа, то изменился бы и весь материальный мир, существующий в нашем представлении». Если вы решили, что это цитата из Кастанеды, то вы ошиблись – это Карл Дюпрель.

Он также совершенно правильно пишет, что «человек похож на те неподвижные звёзды, которые, подобно Проциону, образуют вместе со своим тёмным спутником двойное созвездие, звёзды которого описывают вокруг общего центра их тяготения эллипсы. Если признать существование только светлой звезды такого созвездия и принять в расчёт только то тяготение этой звезды, центр которого находится в Млечном пути, то движение её будет представлять загадку, которая разрешается сейчас же, как только мы допустим другое тяготение её, тяготение к тёмному её спутнику». (Дюпрель.) Но, конечно, надо учитывать современную ему модальность времени при чтении этого отрывка. Кстати, эта модальность сохраняется за счёт разделения души и тела.

Структуры, захватившие социальную власть, уже которое тысячелетие твердят о разделённости души и тела, о возвышенности, богоизбранности души и греховности тела. Но ведь «ещё гностики на заре христианства утверждали, что власть – это охранение незнания». А нам всё не впрок. А можно и так сказать: «Не позволяйте никому встать между Вами и Вашим Богом».

«По монистическому же учению о душе выходит совсем не так. Во-первых, между душой и телом, силой и материей – для доказательства чего современное естествознание, особенно своим учением об атомах, сделало уже очень много – не существует, собственно говоря, противоположности. Далее. Несомненно, что существует потусторонний мир; но его надобно понимать только в смысле лежащего за пределами нашего сознания мира, и ему не обнимаемой нашим самосознанием частью нашего «я», нашим бессознательным, хотя бессознательным только относительно, существом мы принадлежим уже и теперь. Мы не отделены от потустороннего мира ни пространственно, ни временно; отделённые от него только субъективными границами, порогом нашего сознания, и погружённые в него трансцендентальной частью нашего существа уже при жизни, умирая, мы вступаем в него не впервые». (Дюпрель.)

«Вместе с тем, когда в одном месте говорит Гаман, что «не у человека разум, а у разума человек», а философ на троне царей, Марк Аврелий, постоянно определяет бытие в себе нашей души как общение её с находящимся в недрах её демоном, то тот и другой высказывают догадку, что исходящие из нашей трансцендентальной области импульсы нашей воли и акты нашего представления могут вступать в наше чувственное сознание». (Дюпрель.)