Жиль Делёз - Лекции о Лейбнице. 1980, 1986/87

Это первый философ, который задумался о мощи немецкого языка в том, что касается концептов, ведь здесь немецкий – язык в высшей степени концептуальный и не случайно его также можно назвать великим языком крика. Многосторонняя деятельность – Лейбниц занимается всем подряд: величайший математик, величайший физик, очень хороший юрист, много занимался политикой, всегда на службе порядка. Он не останавливается, он всегда косится в сторону. Как-то Лейбниц посетил Спинозу (а это – анти-Лейбниц). Лейбниц заставил его читать рукописи, можно вообразить себе отчаявшегося Спинозу, задающего себе вопрос – чего же хочет этот тип. После этого, когда Спиноза оказался в опасности, Лейбниц говорит, что он приезжал к Спинозе не для того, чтобы с ним увидеться; он говорит, что приезжал надзирать за ним… Отвратительно. Лейбниц отвратителен. Даты жизни: 1646–1716. Это долгая жизнь, он попадает в переделки, но всегда остается на коне. Наконец, ему свойственен своего рода дьявольский юмор. Я бы сказал, что его система довольно-таки пирамидальна. Великая система Лейбница имеет несколько уровней. Ни один из этих уровней не является ошибочным, одни уровни символизируют другие, и Лейбниц – первый великий философ, который понимает деятельность и мысль как обширную символизацию.

Стало быть, все эти уровни нечто символизируют, но все они более или менее близки к тому, что можно предварительно назвать абсолютом. Но ведь это является частью самого его творчества. В зависимости от того, к кому Лейбниц пишет, или в зависимости от публики, к которой он обращается, он предъявляет всю свою систему на том или ином уровне. Вообразите, что его система состоит из более или менее сжатых или из более или менее расширенных уровней: чтобы объяснить нечто кому-нибудь, Лейбниц устраивается на том или ином уровне своей системы. Предположим, что того, о ком идет речь, Лейбниц заподозрил в заурядности ума: прекрасно, Лейбниц располагается между самыми нижними уровнями своей системы; если же он обращается к кому-нибудь поумнее, то перескакивает на другой уровень. Поскольку эти уровни имплицитно являются частью самих текстов Лейбница, возникает серьезная проблема комментариев. Это сложно, потому что мы никогда не сможем доверять какому-либо тексту Лейбница, если вначале не почувствуем уровень системы, которой этот текст соответствует.

Например, существуют тексты, где Лейбниц объясняет, что такое, по его мнению, союз души и тела: ну и ладно, это зависит от соответствующего корреспондента. Другому корреспонденту Лейбниц заявит, что проблемы союза души и тела не существует, так как подлинная проблема – это проблема соотношения душ между собой. Эти два утверждения нисколько не противоречат друг другу, так как это два уровня системы. И получается, что если мы оцениваем уровень некоего текста Лейбница, то у нас создается впечатление, будто автор непрестанно сам себе противоречит, а на самом деле он отнюдь себе не противоречит. Лейбниц – это очень сложный философ. Я бы хотел озаглавить каждую часть того, что я вам предлагаю. Большую часть я хотел бы назвать «забавная мысль». Почему я называю ее «забавная мысль»? Ну пожалуй, потому, что среди работ Лейбница есть небольшой текст, который Лейбниц сам называет «Забавная мысль». Итак, мне дает право сам автор. Лейбниц много грезил, в его творчестве есть целый срез научной фантастики, совершенно потрясающий, он все время воображал разные институты. В этом небольшом тексте «Забавная мысль» он воображал весьма беспокойный институт, который был бы следующим: необходима академия игр. В ту эпоху, так же как у Паскаля и других математиков, у самого Лейбница строится великая теория игр и вероятностей. Лейбниц – один из великих основателей теории игр. Он страстно увлекается математическими проблемами игр, впрочем, он и сам был весьма склонен к играм. Он воображает эту академию игр, каковой она должна быть «в то же время» – почему «в то же время»? Потому что, согласно точке зрения, с какой мы посмотрим на этот институт или будем участвовать в нем, это будет в одно и то же время отдел академии наук, зоологический и ботанический сад, универсальная выставка, казино, где мы играем, и предприятие полицейского контроля. Неплохо. Он называет это «Забавная мысль».

Предположим, я рассказываю вам некую историю. Эта история состоит в том, что необходимо воспользоваться одним из центральных пунктов философии Лейбница, и рассказываю я вам эту историю так, как если бы она была описанием иного мира, и вот я перечисляю главные пропозиции, которые формируют забавную мысль.