Рассел Бертран: Об обозначении

'Не всегда ложно для х , что «если у породил Чарльза II, то у совпадает с х » всегда истинно для у '.

А это совпадает с тем, что выражается в обычном языке посредством 'Чарльз II имел одного и только одного отца'. Следовательно, если это условие ложно, каждая пропозиция формы 'С(отец Чарльза II)' является ложной. Поэтому, к примеру, пропозиция формы 'С(нынешний король Франции)' является ложной. В этом преимущество данной теории. Позднее я покажу, что это не несовместимо с законом противоречия, как может показаться на первый взгляд.

Очевидность изложенной выше теории производна от затруднений, которые кажутся неизбежными, если мы рассматриваем обозначающие фразы как обозначение подлинных конституент пропозиций, в чьём вербальном выражении они встречаются. Из возможных теорий, допускающих такие конституенты, простейшей является теория Мейнонга [8] См. Untersuchungen zur Gegenstandstheorie und Psychologie (Leipzig, 1904), первые три статьи (Мейнонга, Эймеседра и Малли соответсвенно). . Эта теория рассматривает любую грамматически корректную обозначающую фразу как обозначение объекта . Поэтому 'нынешний король Франции', 'круглый квадрат' и т.д. предполагаются подлинными объектами. Признаётся, что такие объекты не существуют , но тем не менее предполагается, что они являются объектами. Эта точка зрения трудна сама по себе, но главное возражение состоит в том, что такие объекты, по общему признанию, склонны нарушать закон противоречия. Утверждается, например, что существующий ныне король Франции существует, а также не существует; что круглый квадрат является круглым, а также некруглым и т.д. Но это неприемлимо, и если какая-либо теория может найти способ избежать этого результата, её конечно же следует предпочесть.

Указанную выше брешь в законе противоречия избегает теория Фреге. В обозначающих фразах он различает два элемента, которые мы можем назвать смыслом [meaning] и значением [denotation] [9] См. его ‘Über Sinn und Bedeutung’, Zeitschrift für Phil. und Phil. Kritik. Т. 100. . Поэтому фраза 'центр массы Солнечной системы в начале двадцатого века' весьма сложна по смыслу, но её значением является определённая точка, являющаяся простой. Солнечная система, двадцатый век и т.д. являются конституентами смысла , но значение вообще не имеет конституент [10] Фреге различает эти два элемента, смысл и значение, везде, а не только в комплексных обозначающих фразах. Поэтому в смысл обозначающего комплекса входят смыслы его конституент, а не их значения. Согласно Фреге в пропозиции 'Мон Блан более 1000 метров высотой' конституентой смысла пропозиции является смысл выражения 'Мон Блан', а не сама реальная гора. . Одно из преимуществ его различия состоит в том, что оно демонстрирует свою пригодность при утверждении тождества. Если мы говорим 'Скотт является автором Уэверли' , мы утверждаем тождество значений при различии смыслов. Тем не менее я не буду повторять доводы в пользу этой теории, как отстаивал её притязания в другом месте (loc. cit.), теперь я выступлю против этих притязаний.

Одно из первых затруднений, которое встаёт перед нами, когда мы принимаем точку зрения, что обозначающие фразы выражают смысл и обозначают значение [11] Касаясь этой теории, мы будем говорить, что обозначающие фразы выражают значение, и мы будем говорить как о фразах, так и смыслах, что они обозначают значение. В другой теории, которую защищаю я, смысл не существует и только иногда существует значение. , имеет отношение к случаю, в котором значение очевидно отсутствует. Если мы говорим 'Король Англии лыс', то, по всей видимости, это высказывание не о комплексном смысле 'король Англии', но о действительном человеке, обозначенном посредством смысла. Но рассмотрим теперь 'Король Франции лыс'. Согласно равенству форм это высказывание также должно быть о значении фразы 'король Франции'. Но эта фраза, хотя она и имеет смысл, предусмотренный тем, что смысл имеет фраза 'король Англии', определённо не имеет значения, по крайней мере в очевидном смысле. Следовательно, можно предположить, что 'Король Франции лыс' должно быть бессмысленным, но это высказывание не бессмысленно, поскольку оно явно ложно. Или опять же рассмотрим предложение типа следующего: 'Если и есть класс, который содержит только один элемент, тогда этот один элемент является каким-то [a] элементом и ', или, как мы могли бы сформулировать, 'Если и есть единичный класс, то определённый [ the ] и есть какой-то [a] и '. Эта пропозиция должна быть истинной всегда , поскольку следствие является истинным независимо от истинности гипотезы. Но 'определённый [ the ] и ' является обозначающей фразой, о её значении, а не о смысле говорится, что оно является каким-то [a] и . Если же и не является единичным классом, то '[ the ] и ', как кажется, не обозначает ничего. Следовательно, как только и не является единичным классом, наша пропозиция, по-видимому, становится бессмысленной.