Алексей Маслов - Мистерия Дао. Мир «Дао дэ цзина»

Структура параграфа в части (5–8) достаточно сложна для однозначного перевода, учитывая, что в китайском языке формы глагола и существительного совпадают. В частности, можно предложить такой перевод этих строк [54, 130):

«Из-за того, что он осознал, что трудность — это трудность,

мудрец не имеет никаких трудностей. Мудрец не имеет трудностей

лишь потому, что осознал, что трудность — это трудность».

Во многих изданиях фразы (5–8) переставлены местами, причём нет никаких оснований считать один порядок менее «правильным», чем другой. Здесь приведён порядок, встречающийся в большинстве изданий [10, 138]. В частности, порядка (6-7-5-8) придерживается такой авторитетный комментатор, как Ван Би [12, 43]:

«Устранить трудности — значит избавиться от них. Сознавать трудности — это значит устранять их. Мудрец устраняет трудности, ибо осознаёт их — вот потому он и устраняет трудности».

Ван Би (1–2):

Знать и при этом думать, что не знаешь, — это высшая вещь (шан).

Народ представлялся потенциально деструктивной силой, способной нарушить вселенскую гармонию, власть же выступает как упорядочивающий фактор, в котором проявляется Благость мудрецов, понимающих, что есть благо для народа. Гармония в «теле вселенной» достигается лишь при наличии гармонии между правителем и массами, а для этого властитель должен проникнуть своим сознанием в «сердце народа», то есть в сознание масс. При этом народ не должен замечать того, кто правит им (§ 17), считая, что действует по своей воле. Мудрец правитель намеренно идёт на утрату частностей, например самовосхваления, дабы выиграть в большем — скрытом управлении Поднебесной. Поэтому в нём нет ничего лишнего, избыточного, наигранного. Это и определяет его бессмертие, понимаемое здесь как постоянное возрождение в потоке Дао.

Государства, пытающиеся внушить своему народу благоговение перед собой многими устрашающими указами, вступают на опасный путь. Это не раз бывало в эпоху Борющихся царств, зачастую лишь разрушая страну и приводя к «великим смутам». Страх не лучший правитель и не может обеспечить долгого царствования. Власть усиливается именно через любовь народа. Но в силу того, что фраза (1–2) многозначна, была предложена и другая, прямо противоположная её трактовка [Чжан И, 139]: «Когда народ не испытывает страха перед подавлением [со стороны властей], то может возникнуть ещё большая смута». Правда, этот перевод целиком противоречит всему дальнейшему содержанию параграфа, который целиком направлен против «правителя, который проявляет себя». И это — основной критерий истинного правителя: «познав себя, не обнаруживаться» (6), быть всегда непроявленным (§ 17, 61, 66, 68).

Именно за счёт отказа от желания стать могущественными, высокочтимыми, они достигали чего-то «другого». Что это за другое? Некоторые комментаторы полагают, что это истинная любовь и уважение народа, великое могущество, зарождающееся в недеянии. Но неоднократно повторяющаяся в «Дао дэ цзине» конструкция, использующая слово «этот», «этот самый», «это», «другой» (цы), позволяет дать более сложную трактовку, скорее всего, характерную для мистической мысли ранних мужей-шм и последователей учения Лао-цзы. «Это самое» — прежде всего указание на Дао, не выразимое никакими словами, а следовательно, — это и попытка избежать какого-либо именования. Знающий увидит, незнающему не помогут никакие термины и объяснения. «Откуда я знаю об этом? Из этого (или «из него самого» § 21, 54)». Вероятно, эта замена проистекает и из частичного табуирования священных терминов, так или иначе соотносящихся с понятием абсолютной реальности, подобно тому, как было табуировано в иудейской традиции имя Бога Иеговы (Яхве). Обратим внимание на то, как Конфуций характеризует правителя, обладающего могучей Благостью: «Сколь совершенна была благость Чи Цзы. Он мог подвигнуть людей на деяния, хотя им грозило строгое наказание за малейшее противодействие». Как же Чи Цзы добивался этого? Конфуций пояснил: «Я слышал, что об этом говорят: «Искренность в этом равносильна усилению в том». Лао-цзы же сказал: «Отбросьте то и придерживайтесь этого». Для «Мудрецов с горы Хуайнань» (даосская школа II в. до н. э.) «это» является непосредственным эквивалентом Благости, причём, как видно, и Конфуций и Лао-цзы имели в виду одно и то же, говоря о необходимости «придерживаться этого». «Это» превращается в прямое указание на истину, в отличие от «другого» — вещного, феноменального мира, мира слов и объяснений, настолько же равного Дао, как и отличного от него, — ведь «Дао противоположно вещам».