Мирча Элиаде - Ностальгия по истокам

(43) Roland В. Dixon. Maidu Muths (Bulletin of American Museum of Naturall History, XVII, 1902, p. 33–118), p. 46–48; id., «Maidu Texts» (Publicatious of the American Ethnological Society, IV; Leyden, 1912), p. 27–69; M.L. Ricketts, op cit, p. 504 sq. См. также: Ugo Bianchi. II Dualismo religiose (Rome, 1958), p. 76 sq.

(44) По преданиям другого калифорнийского племени, уинтанов, Создатель по имени Олелбис решает, что люди будут жить как братья и сестры, что не будет ни смерти, ни рождения, что жизнь окажется легкой и счастливой. Он поручает двум братьям построить «каменную дорогу» до Неба, омыться в волшебном источнике и омолодиться. В то время как братья выполняют это поручение, приближается Седи, противник Олелбиса и убеждает одного из братьев в том, что будет лучше, если в мире появится смерть и рождение, браки и труд. Братья разрушают почти законченную дорогу, превращаются в коршунов и взлетают. Но вскоре Седи раскаивается, так как теперь чувствует, что он смертен. Он пытается взлететь в Небо с помощью сделанной из листьев машины, но падает и разбивается. С неба на него взирает Олелбис: «Вот первая смерть, — говорит он, отныне люди будут умирать» (Wilhelm Schmidt, Ursprung der Gottesidee, vol. II Munster, 1929, p. 88–101). Наличие аналогичного мифа засвидетельствовано также и у народа арапаго, восточного племени альгонквинов: в то время как Создатель, «Человек» завершал свое творение, прибыл какой-то незнакомец с палкой, некто Ниаса («горький человек»), который потребовал, чтобы его наделили творческой способностью и дали ему часть земли. Создатель выполнил его первую просьбу. Тогда Ниаса поднял палку и появились горы и реки. Затем Создатель взял кусок кожи и бросил его в воду. И подобно тому как этот кусок сначала погрузился в воду, а затем выплыл на поверхность, так и человек, умерев, вновь вернется к жизни. Но Ниаса замечает, что земля будет скоро перенаселена, и бросив в воду быстро погрузившийся в глубину камень, он объявляет, что такой отныне будет и жизнь человека (см.: W. Schmidt, op. cit., II. p. 707–709, 714–717; Ugo Bianchi, op cit, p. 108–109).

(45) A. L. Kraeber. Yuki Myths (Anthropos, vol. 27, 1932, p. 905–939), p. 905 sq; id., Handbook of the Indians Of California (Smithsonian Institution, Bureau of American Ethnology, Bulletin 78, Washington, 1925), p. 182 sq.

(46) Urprung der Gottesidee, vol. V, p. 44, 62, cite par Ugo Bianchi, op. cit., p. 90 sq.

(47) E. M. Loeb. The Creator concept among the Indians of North Central California (American Anthropologist, N.S. XXVIII, p. 467–496), spec, p. 484 sq.

(48) В виде Койота трикстер представлен у обитателей области Великих равнин, Плато и юго-запада Калифорнии. Но на северо-западном побережье его представляет ворон и норка, на юго-востоке и возможно у племен древних альгонкенов — кролик. У племен сиу, новых альгонкенов и других народностей он принимает человеческий облик и носит имя собственное: Глюкабе, Иктоми, Визака и Старик или Вдовец.

(49) См.: М. L. Ricketts. «The North American Indian Trickster» (History of Religions, V. 1, hiver 1966, p. 327–350, spec. p. 336 sq.).

(50) Op. cit, p. 338 sq.

(51) См.: W. Munsterberger. Ethnologische Studien indonesischen Schop-fungsmythen (Den Haag, 1939). Почти во всей восточной Индонезии, у молюков и селебов, космогонический миф предполагал соединение между Небом (или Солнцем) и Землей (или Луной). Жизнь — то есть растения, животные и люди — результат этого соединения; см. Walderman Stohr, в работе: W. Stonr et Piet Zvetmulder, Die Religionen Indonesisens (Stuttgart, 1965), p. 123–146. И поскольку космогоническая иерогамия образует модель любого Творения, на некоторых островах, таких как Лети и Лакар, соединение Неба и Земли празднуется в начале сезона жатвы: во время церемонии Упулеро, бог Неба, спускается и оплодотворяет Упунуза, землю. (Н. Th. Ficher. Inleiding tot de culturele Anthropologie van Indonesie, Haarlrm, 1952, p. 174; CM. Stohr, op. cit., p. 124). С другой стороны, каждый человеческий брак реактуализирует иерогамию между Небом и Землей (Fischer, op. cit., p. 132, см. ниже). Космогония как результат иерогамии, по-видимому, является самой распространенной и самой древней мифической темой (Stohr, р. 151). Параллельная версия той же темы объясняет Творение разделением Неба и Земли, соединенный иерогамией; см. Hermann Baumann. Das doppelte Geschlecht, p. 257; Stohr, p. 153. Во многих случаях имя Верховного Существа образуется путем агглютинации слов «Солнце-луна» или «Отец-Мать» (см. Baumann, p. 136). Другими словами, первородная божественная целостность воспринимается как отсутствие дифференциации между небом и землей, соединенными в иерогамии.

(52) Hans Scharer. Die Goffesidee der Hgadju Dayak in Sud-Bozneo (Leiden, 1946), p. 79 sq. (Ngaju Relegion, Den Hague, 1963, p. 32 sq.).

(53) W. Stohr, op. cit., p. 57. По Ф. Л. Тобингу Верховное Существо представляет космическую целостность, так как выступает в трех ипостасях, каждое из которых представляет один из миров (высший, низший, промежуточный). Космическое дерево, поднимающееся из низших областей к Небу, символизирует одновременно и целостность Вселенной и космический порядок. См.: The Structure of the Toba-Batak Belief in the Highgod, Amsterdam, 1956, p. 27–28, 57, 60–61.