Эдмунд Гуссерль - Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии. Книга 1

Но при этом необходимо доводить до полной очевидности то, что просто опредмечиваемое и синтетически единое — это действительно одно и то же и что последующий тезис и, соответственно, изымание не припишут ничего лишнего синтетическому сознанию, а будут схватывать то, что оно даст. Правда, столь же очевиден и существенно отличный способ данности. В логике такая закономерность заявляет о себе законом «номинализации», согласно которому любому предложению и любой различимой в таковом частной форме соответствует нечто номинальное: самому предложению, — пусть то будет «S есть Р», — номинальное предложение-что, например, место субъекта в новых предложениях вместо «есть Р» занимает быть-Р, место отношения «сходно» занимает сходность, место множественного числа — множественность и т. д. [117]

Проистекающие из «номинализации» понятия, мыслимые как исключительно определяемые чистыми формами, составляют формально-категориальные сдвиги претворения идеи предметности вообще и поставляют фундаментальный понятийный материал для формальной онтологии, и — заключенные в нем — все формально-математические дисциплины. Это положение — решающей важности для уразумения отношения между формальной логикой как логикой апофансиса и универсальной формальной онтологией.

Все настоящие, в собственном смысле, синтезы, — а таковые мы постоянно сохраняли во взгляде, — надстраиваются над простыми тезисами, если слово это разуметь в зафиксированном выше общем смысле, охватывающем все интенции, все «характеры акта»; сами же синтезы — они суть тезисы, тезисы высшей ступени. [118]В согласии с этим все наши констатации относительно актуальности и неактуальности, нейтральности и позициональности переносятся — это не требует пояснений — на синтезы.

Напротив того более конкретное исследование было бы необходимо сейчас для того, чтобы мы могли констатировать, какими — различными — способами позициональность и нейтральность фундирующих тезисов относится к фундируемым тезисам.

Вообще говоря, ясно, что не только в отношении лишь специальных фундируемых актов, какие мы называем синтезами, нельзя просто так сказать — позициональный тезис высшей ступени предполагает сплошь позициональные тезисы низших ступеней. Вот ведь актуальное узрение сущности — это акт позициональный, а не нейтрализованный, он фундирован в каком-нибудь экземплярно созерцающем сознании, которое со своей стороны вполне может быть и сознанием нейтральным, и сознанием фантазии. Подобное значимо и относительно эстетического удовольствия, что касается являющегося объекта удовольствия, и относительно позиционального сознания отображения, что касается отображающего «образа».

Если же мы теперь станем рассматривать интересующую нас группу синтезов, то мы сейчас же поймем, что в ней любой синтез зависим по своему позициональному характеру от характера фундирующих ноэс, точнее же — что он позиционален (и только и может быть такой), когда позициональны все ее низшие тезисы, и нейтрален, когда таковые не позициональны.

Так, например, коллигирование — либо действительно таково, либо же таково в модусе «как бы», оно действительно или же нейтрализованно тетично. В первом случае все сопрягаемые с отдельными звеньями коллекции акты суть действительные тезисы, во втором — нет. Точно так дело обстоит и со всеми прочими синтезами отражающегося в логических синтаксисах класса. Чистая же нейтральность никогда не может функционировать вместо позициональных синтезов, она должна по меньшей мере испытать преобразование в «пред-положенности», скажем, в гипотетические продосисы или аподосисы, в гипотетически пред-полагаемые номинальные формы типа «Псевдо-Дионисий» и т. п.

Если спросить теперь, каким же образом синтезы этой группы способны выражаться в синтактических формах высказываний — тех, какие систематически разворачивает логическое учение о форме предложений, — то ответ не вызывает никаких сомнений. Ведь все это — так можно будет сказать — как раз не что иное, как доксические синтезы, или же, как можно даже говорить, вспоминая те логико-грамматические синтезы, в каких они запечатлеваются, — доксические синтаксисы. От специфической сущности доксических актов неотделимы такие синтаксисы с «и» и, соответственно, формами множественного числа и синтаксисы с «или», синтаксисы сопрягающего полагания какого-либо предиката на основе полагания субъекта и т. д. Никто не станет сомневаться в том, что «верование» и «суждение» в логическом смысле близки и сопринадлежны (если только не угодно их отождествлять), что синтезы верования находят свое выражение в формах высказываний. И это верно, однако нужно усмотреть и то, что описанное постижение не схватывает всей истины. Такие синтезы — синтезы «и», «или», «если» или же «потому что» и «так», — короче говоря, все синтезы, дающие себя первым делом доксически, — они не только, не просто доксические.