Рене Генон - Символика креста (сборник)

В центре композиции фигура адепта, стоящего меж светом и тьмой, днем и ночью, Солнцем и Луной, мужским и женским, огнем и водой. Подножием ему служит лев о двух телах, символ достигнутого союза противоположностей как двух сторон единого существа. Звезды на одеянии раскрывают астральную природу очищенного и возрожденного адепта, готового к восхождению.

«Малые мистерии»… приводят к тому, что традиционно обозначалось как восстановление «изначального состояния». «Великие мистерии» касаются собственно реализации сверхчеловеческих состояний: беря существо в той точке, где для него завершаются «малые мистерии» и которая является центром области человеческой индивидуальности, они ведут ею за пределы этой области, и через сверхиндивидуальные, но еще обусловленные состояния — вплоть до состояния необусловленного, каковое только и является истинной целью, обозначенной как «окончательное Освобождение» или «Высшее Отождествление». Чтобы охарактеризовать соответственно обе эти фазы, можно, прибегнув к геометрической символике, говорить о «реализации горизонтальной» и «реализации вертикальной», где первая служит основой для второй; эта основа символически представлена землей, соответствующей человеческой области, а сверхчеловеческая реализация описана как восхождение сквозь семь небес, соответствующее высшим состояниям сущего. Впрочем, нетрудно понять, почему второе обязательно предполагает первое: центральная точка человеческого состояния — единственная, где возможно прямое сообщение с высшими состояниями; ведь последнее происходит вдоль вертикальной оси, которая пересекает в этой точке человеческую область; нужно, стало быть, вначале достичь этого центра, чтобы суметь потом подняться, следуя направлению оси, к сверхиндивидуальным состояниям; и вот почему, если использовать язык Данте, «земной Рай» — это этап на пути, ведущем в «Рай небесный».

«ВЕЛИКОЕ» И «МАЛОЕ» ДЕЛАНИЕ (ВЕЛИКИЕ И МАЛЫЕ МИСТЕРИИ)

Гравюра Т. Швейгхардта.

Великое делание есть установление связи с духовным началом, «бытие с Богом». Это выражает коленопреклоненная фигура в молельне на вершине горы. Ниже символически описано Малое делание, которое начинается с отсылки к «Изумрудной скрижали»: «Отец ее Солнце; Луна ее мать; ветер носил ее в чреве своем; кормилицей была земля». Слева алхимик трудится над получением «первоматерии»; справа он завершает дело в лаборатории, прижимая к груди реторту с субстанцией. На центральной колонне с надписью «Здесь мудрость» изображена герметическая «Дева мира», несущая в чреве дитя Солнца и Луны. Природа сама создает драгоценные субстанции, и тайное дело алхимика — «отделить тонкое от грубого».

Истинная алхимия… не имеет абсолютно ничего общего с материальными операциями какой-либо «химии», в нынешнем смысле этого слова… она является только ее деформацией и искажением, следствием непонимания тех, кто восприняли все буквально; следуя самому внешнему и самому обыденному значению употребляемых терминов и полагая, что во всем этом речь шла только о материальных операциях, они предались более или менее беспорядочному экспериментаторству. .. Впрочем, это не значит, что надо поэтому отрицать возможность трансмутации металлов, являющей собой в глазах черни отличительную черту алхимии; но следует оценивать ее по ее реальному значению, которое в целом не более велико, чем роль каких-либо «научных» экспериментов, и не смешивать вещи совершенно различного порядка; даже априорно неясно, почему подобные транс мутации не могли бы произойти в ходе процессов, относящихся просто-напросто к «обычной химии»… Имеется и другой аспект этого вопроса: существо, которое достигло реализации некоторых внутренних состояний, может, в силу аналогического отношения «микрокосма» и «макрокосма», вызывать вовне соответствующие эффекты; следовательно, вполне допустимо, что тот, кто достиг определенной ступени в практике «внутренней» алхимии, уже тем самым будет способен осуществлять трансмутации металлов или другие вещи того же рода, но… единственно в результате проецирования вовне энергий, которые он носит в себе.

ИЗБРАННИК

С картины Фердинанда Ходлера (Hodler), 1893–1894 гг., темпера, масло. Берн, Музей изящных искусств.