Герман Дейс - САКУРОВ И ЯПОНСКАЯ ВИШНЯ САКУРА

Жорка и Сакуров сориентировались на месте почти моментально. Жорка помог Сакурову засунуться в колодец, откуда торчали ноги Семёныча, возле которых болталась оборванная верёвка. Сакуров засунулся, привязал конец верёвки к ногам вздорного односельчанина, а потом с помощью Жорки из колодца вылез. Затем они вдвоём вытащили из колодца Семёныча. По всем нормальным расчётам Семёныч должен был дать дуба. Но чудом не дал. Жорка грамотно качнул односельчанина, из Семёныча вылилось с полведра воды, он очухался и попросил спирту.

- Эй, ты меня видишь? – подозрительно спросил Семёныча Жорка.

- Петь, ты что ли? – не узнал Жорку Семёныч.

- Это спирт, - прокомментировал Жорка и позвал Петровну: - Слышь, Петровна! Звони срочно Вовке, пусть приезжает и увозит папашу в больницу. А то, неровён час, останется твой кормилец слепой.

- А ты чё, доктор? – заволновалась Петровна, до этого бегавшая вокруг и причитавшая. К месту происшествия стали подтягиваться соседи. Женщины ахали, мужики перекуривали. Кто-то предлагал попарить Семёныча в баньке. В чьей конкретно - не говорилось. Кто-то требовал с Семёныча магарыч всей деревне за чудесное спасение. Семёныч продолжал требовать спирт. Мироныч обещал позвать какого-то местного знаменитого доктора, который задолжал Миронычу за то, что Мироныч в своё время помог ему устроиться с охотничьим билетом. Ко всему прочему, старый хрыч являлся почётным членом местного охотничьего общества.

- Петровна! – заорал Жорка. – Ты или сами беги на станцию, или дай номер Вовкиного телефона Петьке…

Варфаламеев, в отличие от других соседей, молча раздевал Семёныча и растирал сухой тряпкой.

- Чё ты мне всё указываешь, дурак?! – визжала неблагодарная Петровна.

- Пошли отсюда, Костя! – не выдержал Жорка. – Эй, все слышали?! – обратился он к односельчанам. – Если Семёныча срочно не отвезти в хорошую больницу, он ослепнет на хрен!

Петровна вытаращила глаза, захлопнула рот и побежала домой за номером телефона сына. Затем Петька Варфаламеев рванул на станцию, а Петровна поволокла ругающегося мужа домой. Женщины продолжали ахать, мужики – перекуривать. Гриша принялся рассказывать случай из своей браконьерской жизни, когда он подстрелил куропатку, а она, зараза, упала на лёд речки возле самой полыньи. Чтобы не обломиться вместе со льдом в полынью и не потерять куропатку, рачительный Гриша забросал добычу снежками, а потом дождался сильных морозов и таки выковырял из рукотворного сугроба свою кровную куропатку.

Другие односельчане тоже стали вспоминать разные случаи с утопленниками, русалками, водяными и обществом охраны отдыха трудящихся на воде. Сакуров с Миронычем в это время помогали Петровне. Сакуров делал дело молча и хватал Семёныча за руки, потому что пьяный односельчанин норовил дать кому-нибудь куда придётся. А Мироныч путался под ногами и тихо увещевал Петровну насчёт местного знаменитого доктора, который задолжал Миронычу чёрт-те когда, долг отдавать не собирался, но Бог с ним, потому что теперь можно будет посчитаться, ведь не сможет же доктор, давший клятву Гиппократа, отказать заболевшему Семёнычу? В общем, пусть Петровна не сомневается, но пусть Вовка привезёт из Москвы патроны, которые стали ужасно дорогими. Потому что если бы это был простой доктор, а то целое местное медицинское светило, которое задолжало бедному пенсионеру за… В общем, сволочь.

Жорка оказался прав и, если бы Семёныча вовремя не отвезли в нормальную столичную больницу, ходить бы Семёнычу до конца дней своих со специальной палочкой. Но обошлось. И Семёныч, вовремя и так далее, ослеп только на один глаз вместо двух. Чем не могли похвастать несколько сот тысяч россиян, «коллег» Семёныча по неумеренному употреблению модного в те времена бельгийского спирта марки «Ройал». Этот спирт тогда вовсю везли в Россию тогдашние российские коммерсанты. Особенно старались заслуженные советские спортсмены и ветераны Афганистана, выклянчившие у российской демократии право на беспошлинную торговлю импортным бухлом самого отстойного качества. Им помогали академики, сотрудники бывшего КГБ, отставные комсомольцы и прочие льготные категории коммерсантов. А россияне жрали всякую дрянь и нахваливали времена, когда отпала необходимость стоять в трёхкилометровой очереди, чтобы капнуть крепким на вечное пожарище, полыхающее почти в каждой русской душе. И, радуясь возобновлению пьяной жизни, почти никто из россиян не задумался над тем: а зачем Миша Горбачёв сначала устраивал потешную борьбу с пьянством, а потом сдал страну торговцам всякой алкогольной отравой?