Герман Дейс - САКУРОВ И ЯПОНСКАЯ ВИШНЯ САКУРА

В общем, деревня оттягивалась от души, а вековуха, которой позвонила глупая Семёновна, в деревне не появлялась. Впрочем, мало кто верил услышанному от дальнего родственника Семёныча, особенно в части завещания. Но про разные возможные увечья, возможные приключиться с соседом, перетирали со смаком.

«Слышали про Семёныча?» - спрашивал Сакурова Мироныч.

«Слышал», - отвечал Сакуров, с удовольствием думая о завтрашнем дне, когда он отгонит стадо в бывший колхоз, где его взвесят и станет известно, сколько заработал бывший морской штурман за месяц маеты с бестолковыми тёлками. Которые, однако, толстели на глазах, потому что погода недели три стояла приличная, травы хватало, а оводы и слепни животных не доставали.

«Как вы думаете, - интересовался профессиональный сквалыга, с опаской поглядывая в сторону известных раскопок, - мог Алексей завещать свою «ниву» этому проходимцу, этому якобы своему дальнему родственнику?»

«Почему проходимцу?» - машинально спрашивал Сакуров, тормозя перед входом в свою избушку, где его дожидались кот, рукомойник и чистая смена одежды.

«Да ведь на роже написано! – загорячился старичок. – И потом: почему ему, а не мне?!»

«А почему тебе?» – кричал со своего крыльца выскочивший на разговор Жорка.

«Но он же мне остался должен бутылку водки! – отвечал Мироныч. – И сто рублей…»

«Нашёл фунты?» - веселился Жорка.

«Как вы думаете? – шепотом спрашивал Сакурова Мироныч. – Долго он ещё будет не пить?»

«Откуда мне знать?» - пожимал плечами Сакуров.

«А вы сами не хотите освежиться?»

«Спасибо», - не очень искренне благодарил бывший морской штурман и линял в избушку. Разуваясь в сенях, он слышал, как Мироныч просил Жорку не уходить и обождать его, престарелого кладоискателя.

«Пойдёт уточнять план раскопок», - прикидывал Сакуров и уходил во внутренние пределы своего жилища, откуда ни черта не было слышно. Только возню мышей и сиплое мяуканье оголодавшего кота, давно забившего на мышей, но предпочитающего говядину, рыбные консервы или, на худой конец, белый хлеб с тёплым молоком.

День, когда Сакуров заканчивал свою работу в бывшем колхозе имени то ли бывшего комдива Чапаева, то ли бывшего академика Чаплыгина, выдался на удивление чудный. Осень, в общем-то, стояла в такой капризной поре, когда погожие дни могли резко смениться самым отвратительным ненастьем, во время которого дождь пополам со снегом, а ветер хоть откуда уже не освежает, а норовит в натуре освежевать. Но, как уже упоминалось выше, последние три недели погода радовала своей редкой покладистостью вздорной бабы возраста среднего осеннего, а в день предстоящей смены составов пастухов было совсем хоть куда. С утра, правда, слегка подморозило. Да и не диво: таки пятнадцатое октября. С утра Сакуров справил кое-какие хозяйские дела, выпнул на улицу обнаглевшего кота и, когда солнце твёрдо встало над горизонтом, а Мироныч принялся стучать заступом в лесопосадке, вышел на околицу встречать смену. Смена не заставила себя ждать, и вскоре Константин Матвеевич услышал скрип тележных несмазанных колёс. Затем недалёкий туман над заболоченной низиной стал материализоваться конкретно в том месте, где через низину проходила грунтовая дорога, и доматериализовался до состояния телеги, «привязанной» к лошади, из каковой телеги торчала верхняя половина Мишки и нижняя – Витьки. Короче говоря, вышеупомянутой своей половиной вышеупомянутый персонаж свешивался через условный борт телеги, другой своей половиной закопавшись в настеленную солому. А ещё короче говоря: Витьку никакого везли из отпуска.

- Привет! – пропел Мишка, подъезжая к околице. – А где народ?

- Кто где, - пожал плечами Сакуров.

- Понятно, - внешне не огорчился Мишка, хотя наверняка взял на заметку как-нибудь отомстить неблагодарным селянам за их наплевательское отношение к делу торжественной встречи такой важной персоны, как…

- Э-э… м-мэ… гу-у? – заворочался в соломе Витька, высовывая оттуда руку, сложенную пальцами так, словно готовясь принять в неё стакан. Константин Матвеевич хотел сунуть в Витькину руку кукиш, но не стал.

- Вылезай, - кратко велел Витьке Мишка, - скотину будем принимать.

- К… ска-а? А вып-пить?!

Витька сел в телеге и ошалело повёл головой по сторонам.

«Да, брат, без Семёныча тут тебе не лафа», - злорадно подумал Сакуров и стал помогать Мишке распрягать кобылу.

- О, какие люди! – приветствовал компанию Жорка.