Плотин - Эннеады

11. Нельзя, однако думать, что только единое имеет ипостасийную природу. Ее имеет также и всякое другое число.

1. Пусть кто-нибудь скажет, что десятка есть не что иное, как столько-то единиц. Спросим: если он признает существование единицы, почему он будет признавать существование только одной единицы, а не будет признавать еще и кроме того десять единиц? а/ В самом деле, как одна единица имеет ипостасийное бытие, так имеют его и другие единицы, ибо как ясно. b/ нельзя соединить одну единицу как таковую, т.е. как именно одну с чем-либо одним из сущего: с/ иначе ведь каждое из прочих сущих единичностей уже не могло бы быть единичностью. А если каждое из прочего - по необходимости единичность, то, значит d/ единичность как таковая обща для всех сущих. е/ Это и есть одна предицируемая о множестве /сущих вещей/ природа, о которой мы и сказали, что на должна наличествовать сама по себе, прежде созерцания ее на множестве вещей.

Если же единица созерцается в этой вещи и в свою очередь в другой, на других вещах, то - а/ если она наличествует в этих других вещах, - тогда не только одна единица, т.е. первая единица в ряду чисел будет иметь ипостасийное бытие и, таким образом, будет целое множество единиц, т.е. будут существовать и все другие числа в качестве особо сформированных единиц: b/ если же предположить, что существует только одна первая единица, то она будет связана имманентно или по преимуществу с сущим или попросту с по преимуществу единым. Но если единица будет связана с по преимуществу сущим, то другие единицы будут существовать под тем же названием /т.е. будет только сущее и сущее/ и их нельзя будет поместить в последовательный ряд с первой единицей; в противном случае число вообще будет состоять из неравных единиц, если мы станем принимать во внимание разницу в сущем и отождествлять ее с числовой разницей и будут существовать разницы между этими единицами в силу одного того, что они -единицы. Тогда двойка, тройка и т.д. суть только два, три и т.д. - без объединения двух в одну единичность двойки и трех в одну единичность тройки: числа будут все диспарантны, несравнимы и разница будет состоять не в количественном эйдосе, а в самой эйдетичности числа как таковой. Если же единица будет связана с по преимуществу единым, то зачем по преимуществу единое будет нуждаться в такой монаде, чтобы быть единым, если оно уже есть единое во всех смыслах? Так, как это, стало быть, невозможно, /невозможно, чтобы все числа были абсолютно диспаратны друг с другом, и чтобы абсолютное единое нуждалось в одной определенной единице/, то необходимо, чтобы единое было не чем иным сущим, как единым обнаженным, уединенным по своей собственной сущности /от всякого общения с прочим/, - до того, как отдельная вещь будет названа или помыслена единой. И тогда-то выясняется необходимость признать, что эта единичность присутствует в любом множестве, и что существует, стало быть ипостасийное бытие и прочих чисел.

3. А именно, если единое будет и там, /в умном мире/, без вещи, навязывающейся как единая, то почему не утвердится там ипостасийно и другое единое, т.е. всякое другое число. а/ Ведь в отдельности каждое единство или число представляет собой некое множество единиц, которые и суть множественное единство. b/ Если же предположить, что природа /перво-единство/ как бы последовательно рождает, - больше того, породило /уже все бытие/, не оставшись при абсолютной единичности того, что она порождала, но как бы творя непрерывно возникающее единство, то она должна бы породить с одной стороны меньшие числа, описывая их эдейтические контуры и пребывая неподвижной в этой эйдетической эманации, и во-вторых, ипостасийно утвердить большие числа - своим продвижением в дальнейшем направлении, не на основе других вещей, но в своих собственных эйдетических движениях. с/ Таким образом природа первоединого приспособила, следовательно каждому числу определенные множества вещей, зная о каждом сущем, что если оно не подчиниться определенному числу, то оно или вообще не будет существовать или из него произойдет нечто иное, лишенное числа и разума.

4. Отсюда, стало быть вся проблема числа как эйдоса разрешается на том, что а/ есть сверх-сущее перво-единство, не содержащееся ни в какой определенности и осмысленности, и b/ есть эйдетическое движение этого первоединства, порождающее отдельные осмысленности и оформления, так что с/ число как эйдос есть и сверх-сущая единичность, всегда равная себе и невыразимая, и - определенное множество таких единичностей, ставших поэтому уже выразимыми и счисляемыми. d/ Такое эйдетическое число существует до вещей и не нуждается в них, хотя две вещи не существуют без чисел и нуждаются в осмыслении с их стороны.