Анжела Мальцева - Введение в философию желания

Итак, в желании мы видим противоречие: личность тоскует по ничто и личность стремится существовать. В экзистенциализме Фомы личность понимается, как имеющая свободу создавать (или не создавать) ничто в существующем, – современные экзистенциалисты утверждают ничто существующего и понимают жизнь личности как тошноту, абсурд, трагедию. Человек здесь охвачен бесполезной страстью, бессмысленным и бесцельным действованием, поскольку современные экзистенциалисты, по мнению Маритена, отвергли само понятие «созерцания», эту «самую высокую и самую чистую активность интеллекта», «свободную активность наслаждения истиной» (с. 81).

Фома Аквинский всегда основывает свои собственные суждения на интуиции чувства и разума, он повсюду связывает, отождествляет бытие и интеллигибельность. Маритен пишет: «Декарт и вся рационалистическая философия полагают непреодолимую враждебность между интеллектом и тайной, и здесь кроется источник глубокой бесчеловечности базирующейся на рационализме цивилизации. Св. Фома примиряет интеллект и тайну в сердце бытия, в сердце существования. И этим он освобождает интеллект, он возвращает его к собственной природе, возвращая к своему объекту. Этим он также приводит нас в состояние внутреннего единства и позволяет нам… достичь свободы и мира» (с. 85).

Подведем итоги вышесказанному. Плодотворными для создаваемой философии желания представляются следующие идеи томизма и неотомизма:

1. Любовь и устремленность – равновелики бытию.

2. Желание составляет единичное в общем морального закона и без него закон нельзя считать применяющимся надлежащим образом.

3. Свобода человека не метафизическая, но эпистемическая. Человеку подобает быть свободным и это единственное «ограничение» его свободы.

4. Не достаточно знать благо, нужно еще стать его основанием, осуществить его или выбрать, взять на себя ответственность за его осуществление. Только личность действительно свободна.

5. Субъект имеет два устремления или состояния духа, две перспективы: «перспективу объективности» («познавательную») и «перспективу субъективности» («спасения моей уникальности»). Первая устремленность – самоотрешение во имя познания. Вторая – «высшая борьба за спасение», «отношение драматической единичности» (с. 74). Только в любви к Богу (абсолютной личности) противоречие между двумя этими перспективами преодолевается.

6. Следует различать две свободы и два призвания.

7. Пронизывающий все существующее Эрос является проявлением Личности.

8. Познание есть желание (а не потребность) в том смысле, что причина его не в субъекте и не существует вне отношения и объекта.

9. Чувство не лишено разумности, разум не бесчувственен. В определенном отношении интеллект и любовь составляют одно.

Некоторые выводы.Человеку подарено желание. Желание устроено так, что оно всегда направляет субъекта к его собственному Благу. При этом объект Блага ему не задан. Человек может избрать объект свободно. Но в самом желании ему, желанию, задан предмет – Личность. Предмет задан необходимой связью между удовлетворением и личностью. Исполняя желание, в котором объект не совпадает с предметом, человек испытывает удовольствие, но и – неудовлетворение. Личность его при этом умаляется, свобода утрачивается. Говоря словами Фомы, «дух порочит тело», заставляет человека страдать. Вспомним о двух разных способах становления субъектом, которые упоминает Фома: «Во-первых, в качестве регулирующего и измеряющего начала. Во-вторых, в качестве управляемого и измеряемого, поскольку такой субъект регулируется настолько, насколько он участвует в правильной мере» (с. 553). Здесь, по-видимому, речь идет о метафизической и эпистемической свободе человека. Человек подчиняется «природному закону» (метафизически не свободен) и наделен свободой воли (эпистемическая свобода личности). Он не свободен в предмете своего желания, но свободен в его объекте. В определенном смысле, он свободен и в предмете, так как может поставить цель уничтожить свою личность и свою свободу. И многие люди преуспевают в этом. Он свободен в предмете еще и потому, что наказывает себя сам. Можно не замечать отсутствие удовлетворения и жить «на одном удовольствии». Но при умалении личности истончается и желание как ее качество. В конечном итоге желание оставляет человека совсем. Он ничего не хочет. Жизнь становится скучной, тошнотворной, исчезает смысл жизни. В самой жизни воцаряется безжизненность. Но никто не может забрать у человека право на безжизненность (ничто существования). В этом смысле желание дано человеку как свободное, и в этом смысле человек свободен. Целые эпохи создавали тип скучающего человека, когда хандра становится нормальным состоянием человека. Но человек хочет и не быть свободным, так как это трудно, поскольку ответственно, и – получать удовлетворение. Но это желание – желание испорченной (не полной) воли и оно не может быть потому исполнено. Всякое желание, в котором личность участвует целиком, всей своею волей, не может не быть исполнено.