Анжела Мальцева - Введение в философию желания

Важнейшим компонентом желания как индивидуального мировоззрения является идеал как решающая жизненная цель. Им может стать полнота личности, удовлетворение, вечная жизнь, свобода. Более того, само желание может выступать в роли идеала как критерия верного направления жизни. Утвердившись как генеральное желание, желание Высшего блага приобретает характер убеждения, полной и непоколебимой уверенности человека в правоте своих действий в согласии с ним. Желание при этом может овладеть мыслью, стать узами, из которых нельзя вырваться, «не разорвав своего сердца» (выражение Маркса). Желание имеет огромный практический жизненный смысл. Оно влияет на нормы поведения, на отношение человека к труду, к другим людям, на его быт. Именно желание, как способность быть выше своей природы, помогает человеку в минуту смертельной опасности преодолеть инстинкт самосохранения, жертвовать жизнью и совершать подвиги.

Анализ желания как мировоззрения позволяет увидеть:

* осознаваемый агентом факт находящейся в его распоряжении особой силы, достаточной для необыкновенно быстрого, ловкого, уверенного, точного, удачного и т. п. исполнения какого-либо дела. Силы эти имеют символическую природу. Это особая реальность, которая строится вместе с желанием. Желание создает не вещи, но активности духа – устремленность, готовность, намеренность как знаки деятельности. Желание придает субъекту символическое существование, это бытие существа, пребывающего, скорее, как обещание, нежели как действительность, существа, которому надлежит делать себя. Желание создает бытие, которое не дано, но решительно и четко обозначено. Желание как знак несет в себе намерение и воплощает его, но воплощает не полно и не целостно; целостность духа всегда остается целью желания. Желание потому – это не недостаток бытия, но и не избыток его. Желание – противоречие. Существование желающего Я избыточно, поскольку Я способно свободно придавать себе существование в системе знаков и символов, и это свидетельствует о его величии и его сопричастности целостности духа, но в то же время и о его слабости, ибо целостность духа существует в виде намерения.

* осознание становится возможным благодаря существованию идеи желания (в культурах, в которых отсутствует идея желания, оно не распознается как особое, отличное, допустим, от здоровья, ловкости, молодости состояние), позволяющей распознавать присутствие желания у себя и определять наличие/отсутствие желания у других людей;

* миф желания, предписывающий агенту подавлять, прятать или демонстрировать, копить или тратить возникшее желание, гордиться им или хвастаться, опасаться его или стыдиться, связывающий желающего и желаемое, а также обстоятельства или фон встречи в одно целое;

* личный концепт желания, состоящий из алгоритма реализации всех, любых желаний (допустим, «если нельзя, но очень хочется, то можно», где «нельзя» – предписание мифа желания, существующего в культуре, носителем которой выступает субъект желании). Личный концепт желания, в свою очередь, является частью автоконцепции (например: «Я — тот, который уважает каждое свое желание», «Я — та, которая превыше всех других желаний ставит желание свободы»);

* идеи удовольствия и страдания;

* идеи блага и Высшего блага.

Рассмотрим некоторые из вышеперечисленных «элементов» феномена желания более пристально.

Теория практического разума, основанного на идентичности, автором которой является американский философ Дэвид Веллиман, утверждает класс оснований к действию, которые выражают самоконцепциюили «практическую идентичность», некое описание, с помощью которого вы оцениваете свою жизнь как стоящую того, чтобы ее продолжать, а действия – как стоящие того, чтобы их совершать.

Веллиман приходит к новому пониманию желания, отвечая на вопрос, как возможна автономия действий человека, коль скоро он действует, подчиняясь своим мотивам. Американский философ создает теорию «agency», утверждая не метафизическую, но эпистемическую свободу агента действия [106]. Он полагает, что мы сможем понять, как автономия может сосуществовать с причинностью, только если мы поймем, как возможно спонтанное самопонимание, потому что автономное agency укоренено именно в самопонимании. Задача автора: показать, что мотивационная система может быть и руководимой разумом, и автономной.