Бертран Бадре - Финансы спасут мир? Как заставить деньги служить общему благу [litres]

После финансового кризиса уже прошло 10 лет, но нас все еще сбивают встречные ветра. Душевный подъем 2015–2017 гг. сменился смятением. Ту огромную надежду, которая объединила людей вокруг общих амбициозных целей, вновь разрушают центробежные силы. Стала открыто проявляться всевозможная напряженность, которая прежде более или менее сдерживалась.

Повсюду усилились неопределенность и неизвестность – в экономике, геополитике, социальной и культурной сферах, что обусловлено, помимо прочего, слабым экономическим ростом, продолжающимися войнами, европейским кризисом, терроризмом, популизмом, изменением климата, цифровым хакерством и наплывом беженцев. Поэтому на пути к нашей цели – восстановлению контроля над финансами, которые должны служить общему благу, нам приходится преодолевать самые разные препятствия.

В то же время эти помехи можно рассматривать и как призыв к действию, показывающему, что должный контроль над финансами может значительно повлиять на результаты в этой сфере.

Период после 2000 г. начался с положительной динамики развития. После вступления в 2001 г. во Всемирную торговую организацию (ВТО) и разработки модели, основанной на дешевом производстве и экспорте, государственной поддержке и искусственно заниженном обменном курсе юаня, в международную торговлю интегрировался Китай [73]. Это был беспроигрышный вариант для всех: европейские и американские потребители получили доступ к более дешевым продуктам, а поставщики товаров и услуг с добавленной стоимостью смогли продавать свою продукцию по высоким ценам на китайском рынке. За это время Китай совершил крупный экономический скачок, став второй мировой державой и сформировав один из крупнейших валютных резервов на планете [74]. Мы порой забываем, что именно Китай сыграл решающую роль в спасении мира от банкротства в 2008–2009 гг. и вновь запустил механизм глобальной экономики. Как тогда говорили китайцы, правда, в кулуарах: «Настало время спасать капитализм!».

Мы знали, что динамичное развитие Китая, основанное на модели, которая была разработана в период огромных дисбалансов, не может длиться вечно. Сейчас фактически завершается беспрецедентная историческая конвергенция трех тенденций: экономического роста Китая, приближающегося к мировому уровню, сырьевого суперцикла и нетрадиционной монетарной политики США. Очевидно, что эти три тенденции продолжат играть определенную роль и дальше, но вряд ли они будут столь же значимыми и обеспечат такой же высокий уровень конвергенции, как в последние годы.

Первая тенденция – замедление темпов роста Китая, переход от двузначных показателей роста к однозначным – это всего лишь возврат к нормальной динамике развития. Хотя этот переход вполне понятен, тем не менее она страшит тех, кто сделал ставку на потенциал развивающихся рынков, которые во главе с Китаем за последние 10 лет обеспечили 60 % мирового экономического роста и помогли избежать рецессии в 2009 г.! О возврате к нормальной динамике развития говорит и крах фондовых рынков Шанхая и Шэньчжэня летом 2015 г., которые прежде функционировали в основном благодаря частным сберегательным вкладам китайцев.

Прежде всего, замедление роста в Китае коснулось всего мира. Решение о снижении курса юаня, принятое летом 2015 г., о котором мало кто знал из заинтересованных лиц, вызвало турбулентность на рынке и привело в замешательство финансовых игроков, которые даже усомнились в профессионализме китайских специалистов, занимающихся статистикой.

Такое развитие событий заставило их изменить свое мнение о китайском руководстве: если прежде все его действия воспринимались ими с благосклонностью и восхищением, то теперь вдруг они стали вызывать недоверие, особенно потому, что финансовые игроки сочли признаком замедления роста и неуверенности намерение Китая продолжать преобразование экономики, основанной на модели повышения добавленной стоимости, больше сосредоточиваясь на внутреннем потреблении и услугах в собственной стране.

Вот что по этому поводу заявил Мохаммед Эль-Эриан, старший экономический советник и член международного исполнительного комитета Allianz, председатель Совета по глобальному развитию при администрации Барака Обамы: «Регулярные потрясения, которые вызовет этот переход, заставят остальную часть планеты покрыться холодным потом» [75]. Благодаря нормализации роста, Китай стал существенно влиять на глобализацию, которую по-прежнему описывают несовершенными формулировками. Когда в 1997 г. разразился азиатский финансовый кризис, он мало повлиял на рост в Европе и Соединенных Штатах, а вот в 2015 г. – нам пришлось корректировать модель, так как на азиатскую часть вместо прежних 10 % глобального ВВП пришлось уже 25 %, а возникшие там колебания ощущались по всему миру.