Джон Богл - Не верьте цифрам! Размышления о заблуждениях инвесторов, капитализме, «взаимных» фондах, индексном инвестировании, предпринимательстве, идеализме и героях

По неизвестным ныне причинам лишь немногие взаимные фонды, созданные после MIT, последовали примеру лидера. В большинстве своем они предпочли устанавливать комиссию за управление средствами как процент от чистых активов, а не как процент от заработанного дохода. Типичная годовая комиссия составляла 0,5 % от величины управляемых активов и снижалась до 3/8 процента у фондов с активами свыше $100 млн [183] Одним из исключений был George Putnam Fund, взимавший за управление средствами 4 % от дохода плюс 0,4 % от суммы активов; обе эти ставки были снижены, когда активы преодолели порог в $25 млн. . Отрасль управляла скромными суммами активов и взимала за это скромную плату.

Срез индустрии взаимного инвестирования по состоянию на 1950 г. (таблица 16.1) показывает, что комиссии за управление и общие коэффициенты расходов фондов находились на разумно низком уровне. Более того, управляющие считали, что, когда их фонды становились большими (в те дни под «большим» понимался фонд с активами свыше $100 млн!), вкладчики имели право на участие в существенной экономии от масштаба, возникающей благодаря росту активов (т. е. благодаря тому, что управлять, скажем, $200 млн стоит лишь немногим дороже, чем $100 млн).

Но затем стали происходить странные вещи. Старые ценности постепенно исчезли. Примечательно, что все шесть перечисленных пионеров отрасли существуют по сей день, но с одним исключением – идея, что значительной экономией от масштаба надо делиться с вкладчиками фондов, развеялась, как дым. (К 1969 г. даже MIT отказался от комиссии за управление на основе дивидендного дохода в пользу общепринятой комиссии на основе величины активов. Впоследствии его коэффициент расходов более чем утроился, увеличившись с 0,33 % до 1,09 %.) Удивительно, но, несмотря на поистине колоссальный рост активов фондов, их расходы росли еще быстрее, что привело не к снижению, как следовало бы ожидать, а к повышению их коэффициентов расходов.

У пяти из шести указанных фондов этот бесценный компонент инвестиционной доходности, известный как дивидендный доход, все больше съедался расходами (таблица 16.2): 10 % дивидендного дохода в 1950 г. и 60 % в 2006 г. В то время как их суммарные активы увеличились почти в 60 раз, с $770 млн до $42 млрд, расходы фондов выросли еще больше – с $3,4 млн до $395 млн., т. е. более чем в 100 раз. Результат: фактически удвоение коэффициентов расходов с 0,57 % до 1,0 %. Эти данные полностью противоречат позиции отрасли, которая с завидным постоянством оглашается на ежегодном собрании Института инвестиционных компаний (ICI) и гласит, что «интересы управляющих взаимных фондов всецело совпадают с интересами вкладчиков». Это не так.

Но в одном случае – всего лишь в одном, столь хорошо мне знакомом, – ICI был прав. Активы этого фонда также претерпели значительный рост – со $154 млн до $46 млрд. Но, в то время как его расходы увеличились с $924 000 до $114 млн, коэффициент расходов фонда снизился на 60 % – с 0,60 % от величины активов до всего 0,25 %. Более того, если в 1951 г. расходы Wellington Fund потребляли 12,5 % заработанного фондом дохода, то в 2006 г. эта доля снизилась до 8,0 %. Я объясняю этот очевидный успех главным образом тем, что 1) этот фонд входит в Vanguard, уникальную группу настоящих взаимных фондов, полностью принадлежащих их вкладчикам, и управляется на основе фактической стоимости и тем, что 2) в 1980-е и 1990-е гг. мы пересмотрели сетку комиссий за консультационные услуги с нашим внешним консультантом, потребовав от него делиться с вкладчиками/собственниками фонда результатами экономии от масштаба. (Сегодня годовая комиссия за управление, которую мы платим Wellington Management Company, составляет всего 0,03 % от суммы активов – ничтожные три базисных пункта.)

А теперь позвольте мне немного пофантазировать. Представим, что отрасль последовала примеру MIT в том, чтобы привязывать комиссии за управление к полученному доходу (по тогдашней стандартной ставке 5 % от дохода), а не к активам фондов. Также предположим, что управляющие не делились ни центом экономии от масштаба с вкладчиками фондов, и комиссия в 5 % осталась неизменной. В этом случае расходы фондов акций в прошлом году составили бы всего $5,7 млрд по сравнению с сегодняшними $56 млрд – согласитесь, огромный годовой «дивиденд» в $50,3 млрд для вкладчиков фондов. К сожалению, это всего лишь мечта. Но в любом случае пришло время потребовать, чтобы взаимные фонды начали раскрывать своим существующим и потенциальным вкладчикам информацию о том, какая доля дивидендного дохода съедается их расходами и как это влияет на долгосрочные доходности фондов.