Джефри Робинсон - Миллионеры в минусе, или как пустить состояние на ветер

Он неплохо играл в футбол и даже подумывал стать профессионалом, но травма нарушила эти планы. Потом он некоторое время проучился в медицинском училище, потому что ему показалось, что он хочет стать врачом. Но он был рожден на дороге, которая вела в Спиндлтоп, в его ушах день и ночь гудели насосы, и нефть была у него в крови.

Поэтому он разделил одну из заправочных станций падве и через некоторое время продал вторую, чтобы на вырученные деньги купить свою первую заявку.

При помощи бурового станка, который держался на бечевке и честном слове, он вгрызся в участок в округе Хардин неподалеку от Бомонта и бурил там шесть долгих месяцев.

Скважина оказалась сухой.

Потом он взял в аренду станок получше и купил другой участок в Конроу-Филд в округе Монроу, на север от Хьюстона.

И опять неудача.

Потом была еще одна сухая скважина в Конроу.

Шел 1933 год. Маккарти исполнилось двадцать шесть лет. «Великая депрессия» была в самом разгаре. Он успел обзавестись семьей. Он знал, что большинство уайлдкэттеров умирают нищими. Любой другой на его месте давно бы уже плюнул на это дело и вернулся к торговле антифризом.

Но Глен Маккарти был сделан из иного теста.

«Конечно, порой отчаиваешься, но главное — не останавливаться на полдороге. Я никогда не собирался бросить все это. Слепое бурение — это череда взлетов и падений. Надо просто упорно работать, чтобы дело не остановилось. Всегда есть шанс, что что-то изменится. И я никогда не сомневался, что мне повезет».

Он взялся за свою четвертую скважину, на этот раз на восток от Хьюстона в местечке Биг-Крик в округе Чамберс.

И нашел нефть.

«Я помню, как она пошла. Конечно же помню. Вы, наверно, думаете, что я испытал при этом какие-то сильные ощущения. Ну, в каком-то смысле да. Но это было скорей чувство облегчения».

Он заработал семьсот тысяч долларов и первым делом сделал заказ на постройку дома стоимостью в семьсот тысяч долларов. Затем он купил в кредит новое оборудование на миллион долларов и занял еще семьсот тысяч долларов на аренду новых участков. Теперь он был настоящим нефтедобытчиком.

Тогда-то и случилась беда.

Одна скважина взорвалась. С огнем смогли справиться только через несколько дней, и в итоге это обошлось ему в четверть миллиона долларов.

На другом участке рухнула буровая вышка.

Он не мог платить своим бригадам буровиков, и ему пришлось упрашивать их остаться. Он нанял своего отца и брата, потому что они могли работать бесплатно. Бывали дни, когда на буровой появлялся шериф с ордером на арест имущества Маккарти, потому что он не оплачивал свои счета. И Маккарти приходилось прятаться, пока шериф не уйдет, а потом снова возвращаться к работе, надеясь, что именно в этой скважине окажется нефть.

Ее не было.

Ни в одной скважине не было нефти.

Все пять новых скважин оказались пустыми.

В тот день, когда Глен Маккарти въехал в свой новый дом, он не имел ни гроша, кроме долгов на почти два миллиона долларов.

Его называли Конфетка.

Разумеется, за глаза.

Потому что если бы его так назвали в лицо, он бы, не долго думая, засучил рукава и поучил бы обидчика вежливому обращению.

Но за спиной его звали Конфетка Маккарти, потому что, когда он только начинал бурить, он появлялся на вышке в двухцветных туфлях и ярких рубашках, а его волосы были густо намазаны маслом для волос и зачесаны назад. Он был действительно немного похож на маленькую блестящую конфетку.

В те дни у каждого было свое мнение о нем.

Было невозможно встречаться с ними и оставаться к нему абсолютно равнодушным.

Не всем он нравился.

Но если уж нравился, то нравился очень сильно. А если не нравился, то по крайней мере внушал уважение.

В то время часто повторяли слова одного человека: «Не говорите, что Глену везет. Для нас везение — это когда есть возможность осуществить задуманное. А его так называемое везение происходит от того, что он начисто отрицает невезение. Он не любит, когда говорят, что ему повезло. Он считает, что упорная работа одолеет любое невезение».

Сегодня он уже не носит усов. Его волосы поседели и порядком поредели. Но он все еще широкоплеч и силен, н, глядя на него, легко представить, каким он был крепким парнем. И он все еще носит на левой руке свое знаменитое кольцо с бриллиантом.

У него большие, сильные руки. Такие руки могут сжиматься в тяжелые кулаки и могут надежно закрутить головку скважины.

Он сохранил евой тягучий техасский акцент. Правда, речь стала немного глуховатой, но говорит он с той же растяжкой, что и прежде.