…Все в этом мире
Течет спокойно, ровно, бесконечно;
А мы – его цари и лжевладыки,
Часть божества в смешенье с частью праха.
Равно бессильные подняться кверху
Иль вниз упасть, – мы двойственной натурой
Гармонию природы оскорбляем.
(«Манфред», сцена II)
Наука только теперь приходит к убеждению в существовании органического разлада в человеческой природе [516], и возможно, что вскоре прикладное знание найдет возможным воспользоваться ее результатами, с целью «искусственным» путем установить большую гармонию. Теперь нельзя более разделять взглядов, подобных воззрению Гютчесона, что «все наши естественные желания и стремления, даже и низшего разряда, даны нам на благо» или что все прекрасно в первоначальном естественном своем виде. Нет, наша природа заключает стороны, которые могут и должны быть устранены и видоизменены, и прикладное знание (искусство в широком смысле) должно содействовать этому. Если различные предпринятые до сих пор попытки (вроде приемов дикарей и Средневековья), законность которых не подлежит более сомнению, оказались неудачны и подчас смешны, то это не может служить еще доказательством, чтобы и попытки, предпринятые с тою же целью при посредстве науки и искусства, постигла та же участь. Не следует забывать, что и теперь есть сферы, в которых человеческое искусство стало неизмеримо выше природы (музыка).
Отстаиваемое здесь воззрение существенно противоположно эллинскому фаталистическому натурализму. Оно старается выдвинуть активный фактор воли на подобающую ей высоту и не подавлять многочисленных и столь дорогих человечеству стремлений и идеалов на основании лишь того, что они не могут быть совмещены с природою человека в данный момент. Вот почему и при решении частных случаев, как, например, упомянутых в начале статьи женского и невольнического вопроса, столь желанный выход из сознаваемого тягостным положения не может быть задерживаем на основании ссылки на особенности женского организма или на природу так называемых низших рас. Эти «данные природою» условия сами подлежат изменчивости и могут улучшаться в ответ на соответственные стремления.
Чтобы по возможности устранить возникновение недоразумений, я в заключение остановлюсь на одном частном примере. Как известно, Дарвин и Уоллес положили в основание своего учения факт, что организмы размножаются в сильнейшей степени, чем сколько их может просуществовать; вообще можно сказать, что потребностей больше, чем средств к их удовлетворению. В результате этого основного разлада, по независимо выработанному убеждению обоих ученых, является борьба за существование и подбор наилучше приспособленных особей. Таким образом устанавливается гармония, достигаемая в одном случае приспособлением к новой обстановке, в другом случае уменьшением плодовитости и т. д. Все это совершается механически, без всякого участия сознания. Только у человека проявляется сознание разлада между размножением и средствами, и он начинает сознательно принимать меры для установления согласия; с этой целью он или старается увеличить свои средства, или же замедляет вступление в брак, или, наконец, искусственным путем уменьшает число рождений. Только те люди одерживают победу в борьбе за существование, которые следуют по одному из этих путей. Беспечные же люди оказываются в числе побежденных. Таким образом, в человеческом мире сознание и воля являются факторами процесса подбора, который в мире остальных организмов справляется без них, и основной разлад устраняется при помощи самого человека – активнейшего из всех живых существ.
Илья Ильич Мечников (худ. Н. Д. Кузнецов, 1886)
Новороссийский университет, где в 1870–1882 гг. Мечников был профессором.
С 1945 г. – Одесский государственный университет имени И. И. Мечникова (гравюра 1870 г.)
И. И. Мечников в своей лаборатории (1914)
И. И. Мечников – студент Харьковского университета (1860-е)
Дом на Мадейре, где жили И. И. Мечников и его первая жена Л. Ф. Федорович (акварель И. И. Мечникова, 1871–1872)
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу