Роберт Сапольски - Кто мы такие? Гены, наше тело, общество

Долли Партон – популярная американская певица в стиле кантри. В ее честь названа овечка Долли. – Прим. ред.

Сцена из фильма «Враг общества».

Марлин Перкинс (1905–1986) – американский зоолог и ведущий телепрограммы о животных.

Важная и необходимая оговорка, которая, вероятно, уже знакома читателям, интересующимся этими аспектами биологии: отдельно взятое животное не сидит над книгами об эволюции с калькулятором. Это не сознательная стратегия, выбранная животным. Фразы вроде «животное хочет … решает , что пора…» и т. п. – упрощение для более корректного, но громоздкого: «В ходе эволюции животные этого вида, которым – хотя бы отчасти благодаря генетическим механизмам – лучше удается оптимизировать время расставания, оставляют больше копий своих генов, а значит, этот признак начинает преобладать в популяции». Персонализация в данном случае всего лишь общепринятый прием, помогающий не засыпать всем нам на конференциях. – Прим. авт.

Если говорить точнее, то все особи, принадлежащие к одному виду, имеют один и тот же набор генов . Зато вариантов каждого гена, различающихся нуклеотидной последовательностью, может быть огромное количество. Варианты одного и того же гена – аллели . Так что в тексте идет речь именно о парах аллелей одного гена, а не парах генов, и тогда фраза должна звучать так: «Мендель учил нас, что генетически детерминированные признаки закодированы в “менделевских” парах аллелей, по одному от каждого родителя. – Прим. науч. ред.

Некоторые материнские гены способствуют развитию у плода большей площади коры полушарий, интеллектуальной части мозга. Мутации, выключающие эти гены, вызывают умственную отсталость. Между тем некоторые отцовско-экспрессированные гены способствуют росту гипоталамуса, контролирующего многие бессознательные функции тела. Как эти импринтированные гены, связанные с развитием мозга и функциями, встраиваются в контекст войны полов? Рассуждений на эту тему предостаточно, но наверняка ничего не известно. – Прим. авт.

Сейчас уже хорошо изучены механизмы подобных явлений. Среда материнского организма (как и окружающая среда) действительно может влиять на то, какие признаки будут проявляться у потомства. Более того, некоторые из этих признаков могут передаваться и через поколение. То есть дети того мышонка, который стал пугливым, развиваясь в организме пугливой мыши, тоже будут пугливыми. Это так называемое эпигенетическое наследование – передача от одного поколения к другому информации об изменении признаков (в нашем случае – типа поведения), которая не связана с изменениями структуры ДНК (то есть не меняются нуклеотидные последовательности генов). Самый известный (но далеко не единственный) механизм эпигенетического наследования – наследование «разметки» ДНК. Эта «разметка» наносится, например, с помощью присоединения к ДНК метильных групп (метилирования). С ее помощью регулируется набор активных генов, то есть генов, с которых считываются белки. Если эта «разметка» не «стирается» при передаче ДНК следующему поколению, то набор активных генов у него останется тем же самым, что и у предыдущего. Так, организм пугливой мыши спровоцировал разметку ДНК генетически спокойного эмбриона по «пугливому типу», и такую же разметку этот эмбрион может передать своим детям. Точно так же обмен веществ внучки может определяться тем, какой была диета бабушки во время беременности. Читателям, которые хотят больше узнать о современном состоянии этой области науки (и других, упоминающихся в данной книге), можно порекомендовать популярные статьи на сайте www.elementy.ru. – Прим. науч. ред.

Птица семейства вьюрковых ткачиков.

Для всех, кроме жителей Сан-Франциско, объяснение про вредную еду, наверное, самое загадочное. В конце ноября 1978 года Дэн Уайт, неудачливый кандидат-оппозиционер, убил Джорджа Москоне и Харви Милка, соответственно, мэра и члена муниципального наблюдательного совета / политическую гей-икону Сан-Франциско. Среди оправданий, которые предлагала защита, присутствовало упоминание резкого скачка уровня сахара в крови из-за переедания фастфуда (знаменитая «Защита Твинки», в честь одноименных пирожных), которое ослабило волевой контроль Уайта над своими действиями. Его признали виновным, но большинство сочло срок его заключения возмутительно коротким. – Прим. авт.