Алан Джасанов - Мозг - прошлое и будущее [Что делает нас теми, кто мы есть]

Пожалуй, мы и без помощи эпидемиологов догадываемся, что душевные болезни по меньшей мере отчасти вызваны внешними обстоятельствами. Писатель Эли Визель заметил, что «в каждом из нас, и в болезни, и в здравии, есть потайной уголок, потаенная область, откуда открывается выход в безумие… Один неверный шаг, один несчастливый удар судьбы – и мы соскальзываем или падаем туда безо всякой надежды взлететь обратно» [524] Elie Wiesel, «A Mad Desire to Dance» (New York: Alfred A. Knopf, 2009). . Всем нам знакомы примеры из книг, подтверждающие мысль Визеля. В полуавтобиографическом романе Сильвии Плат «Под стеклянным колпаком» героиня скатывается в депрессию, когда ей отказывают в участии в программе для начинающих писателей, и это накладывается на давно появившееся у нее ощущение профессиональной и личной несостоятельности [525] Плат Сильвия. Под стеклянным колпаком. (М.: АСТ, 2017). . А Раскольников, герой романа «Преступление и наказание» Достоевского, переживает периоды безумия, когда осознает последствия чудовищного убийства, которое он совершил [526] Достоевский Ф. М. Преступление и наказание (М.: Эксмо, 2006). . Самый знаменитый пример – шекспировский король Лир, который сошел с ума из-за черствости своих дочерей: странствовать в бурю его отправили не собственные гены, а те, кто их унаследовал [527] Когда обезумевший Лир странствует в бурю по степи во второй сцене третьего действия, то призывает на себя гнев стихий, чтобы усугубить свои душевные муки: Но вы, прислужники и подлипалы У дочерей-злодеек, с ними вместе С небес разите голову седую И старую, как эта. (Пер. М. Кузмина) .

Причины психических болезней не менее сложны, чем сакральный мозг: ведь это и окружение, и генетика, и биология, занимающая промежуточное положение между ними. Как мы уже знаем, больной мозг уподобляли сломанному автомобилю; но психическая болезнь больше похожа на автокатастрофу, к которой привело сразу несколько факторов. Автокатастрофа – результат сочетания разного рода отклонений у машины, водителя и дороги; так и психическое расстройство вызывается и временными особенностями мозговой деятельности, и генетической предрасположенностью, и окружением, и обществом в целом. Иногда бывает, что автомобиль попросту не приспособлен для таких дорожных условий, так и душевнобольной человек не в состоянии выстоять в тех или иных обстоятельствах или при той или иной последовательности событий, которые привели к срыву. Данные, подтверждающие, что у психических расстройств могут быть самые разные причины, не удивляют тех, кто работает с душевнобольными пациентами или сам страдает психической болезнью.

Но и здесь общую картину искажает сакрализация мозга. Если мы слишком сосредоточимся на мозге как таковом, то упустим контекст, который заставляет мозг функционировать так, а не иначе. А это игнорирует главный урок нейрофизиологии: мозг – биологический орган из плоти и крови, на который влияет континуум причин и следствий. Однако есть и более веская причина не сводить душевные болезни к патологиям одного лишь мозга, и она касается концепции психического недуга как такового.

Седьмого июля 1970 года в одном московском подвале состоялся суд над русской поэтессой Натальей Горбаневской [528] «Суд над Натальей Горбаневской» // Хроника текущих событий. 31 августа 1970 года. . Она уже несколько месяцев оставалась под арестом после того, как опубликовала в самиздате отчет о демонстрации против советского вторжения в Чехословакию в 1968 году, в которой, кроме самой Горбаневской, участвовало еще семь диссидентов. Теперь против нее выдвинули обвинение по статье 190-1 УК СССР, в которой говорилось о «систематическом изготовлении и распространении клеветнических измышлений, порочащих советский государственный строй». Больше никаких конкретных обвинений не было, однако в любом случае защитить себя Горбаневская не могла. В это время она находилась в печально знаменитой «Бутырке», где когда-то отбывал срок сам основатель КГБ Дзержинский [529] «Арест Натальи Горбаневской» // «Хроника текущих событий», 31 декабря 1969 года. . Более того, Горбаневскую осмотрели врачи и постановили, что она не может принимать участие в заседаниях суда по состоянию здоровья. Специалисты из Института имени Сербского – всесоюзного центра судебной психиатрии – вынесли заключение, что подсудимая «является невменяемой и нуждается в принудительном лечении в психиатрической больнице специального типа» [530] «Суд над Натальей Горбаневской». . Самые важные показания на процессе дал заведующий диагностическим отделением института имени Сербского Даниил Лунц. Он сообщил, что Горбаневская страдает «вялотекущей шизофренией», которая «не характеризуется грубо очерченными психотическими явлениями, такими как бред, галлюцинации и т. д.», но вызывает «специфические для шизофрении изменения мышления, эмоциональности и критических способностей». Поскольку никаких явных симптомов названо не было, адвокат Софья Каллистратова ничего не могла возразить против экспертного мнения Лунца. Но поскольку у нее был огромный опыт защиты диссидентов, она прекрасно понимала, чем чреват его вердикт. «Вялотекущую шизофрению» изобрел Андрей Снежневский, директор Института психиатрии Академии медицинских наук СССР и главнейший авторитет в советской психиатрии того времени [531] H. Merskey and B. Shafran, «Political hazards in the diagnosis of „sluggish schizophrenia“», «British Journal of Psychiatry» 148 (1986): 247–256. . Этот фантомный диагноз был основанием для принудительной госпитализации многих противников советского режима. Жертв на неопределенный срок помещали в психиатрические больницы по всей стране, где их изолировали от общества, били и насильно лечили. Защита Горбаневской, зная, что исход процесса предрешен, поняла, что остался только один выход – умолять. «Если моя дочь совершила преступление, приговорите ее к любому, пусть к тяжкому наказанию, но не помещайте абсолютно здорового человека в психиатрическую больницу», – просит суд мать подсудимой [532] «Суд над Натальей Горбаневской». .