Эдди Штерн - One simple thing - почему йога работает? Новый взгляд на науку йоги

Когда мы не знаем, кто мы, приходится создавать себе идентичность, повествование, которое является ложным по своей сути. Эта созданная нами идентичность может меняться в зависимости от того, к чему нас тянет, или, наоборот, от того, что нас отталкивает. Это называется «асмита» ( asmita) , или чувство «я». Созданный асмитой рассказ о себе – это не эго, это истории, которые заменяют нам знание своей истинной природы. Это повествование меняется на протяжении всей жизни. В лучшем случае оно ведет нас к истории, в которой нет рассказчика и сюжет которой состоит в простом восприятии настоящего.

Когда я был подростком, музыка определяла мою историю. Когда я идентифицировал себя как панк-рокер, у меня были ирокез и рваные джинсы. Я носил кожаную куртку, булавки и майки с изображениями моих любимых групп, чтобы все были в курсе моих интересов. Несколькими годами позже я открыл для себя готику, покрасил волосы в черный, добавил пирсинга и носил исключительно одежду черного цвета. Один сюжет следовал за другим до тех пор, пока я не нашел мир, живущий в более здоровом измерении. Все наши идентичности основаны на том, что мы отождествляем себя с чем-либо и считаем это нашей истинной природой. Но это не так. Это только временные и вымышленные идентичности, которые заполняют собой неведение о настоящей природе человека.

В 1986 году я окончил школу и работал в музыкальном магазине Bleecker Bob’s в Гринвич-Виллидж в Нью-Йорке. Еще там работал парень по имени Тэд. Он был вегетарианцем. В 1970-е он занимался йогой с Амритом Десаи, читал много философских книг и продавал МДМА. В то время мой образ жизни полностью выходил за рамки здорового и был основан на «Биг Маках», пицце, капучино, газировке, пиве, текиле и сигаретах. Это была моя обычная диета. Я ел овощи только в составе томатного соуса на пицце или если это были лист салата, маринованный огурец и помидор в «Биг Маке». Тед рассказал о вегетарианстве, и я подумал: «Звучит замечательно. Думаю, я бы хотел быть здоровым». И начал со следующего дня. В первый месяц я не знал, что есть, и питался салатом айсберг, яблоками и рисовыми пирожными. Понемногу я научился готовить несколько макробиотических блюд из книги, которую нашел. Это была книга «Макробиотический путь» Мичио Куши. В ней также были описаны упражнения, которые Куши рекомендовал выполнять, чтобы поддерживать поток энергии в теле. Я попробовал их, не зная, что это были, по сути, позы йоги. Так я пришел к йоге.

Скоро цвет моей одежды с черного сменился на белый, волосы отросли (и, заплатив немалую сумму, я вернул им цвет, максимально близкий к моему естественному рыжему), музыкальные вкусы изменились, и стиль жизни радикально преобразился. Вместо того чтобы возвращаться домой к шести утра, я начал вставать в пять или шесть, чтобы заниматься чантингом и медитацией. Это была новая идентичность, новая история. Я полагал, что все это приблизит меня к ответу на вопрос: кто я? Проблема всех идентичностей в том, что они будут вас ограничивать. Независимо от того, насколько они благонамеренные, ваша привязанность к ним будет барьером. Считая себя йогином, духовным практиком, я всего лишь создал еще одну ложную идентичность. Она позволяла мне считать, что я знаю лучше, чем те, кто не придерживается вегетарианской диеты, не занимается йогой и не медитирует. Любой рассказ – это ограничение, любая история иллюзорна, любое повествование сковывает нас авидьей. Единственная история, которая ведет к освобождению и которую мы можем рассказать себе, – это та, в которой нет сюжета. Если в течение дня мы можем просто смотреть истории, возникающие в нашем уме, и не отождествляться с ними, ум станет очень тихим. Мысли не могут обитать в уме, который в них не вовлекается, а мысли – это истории. Самая непростая история, которую можно себе рассказать, – это история о том, что мы не являемся телом, поскольку большинство наших ошибочных повествований произрастает из идентификации с телом.

Великие эпосы традиции индуизма объемны, подробны, характерны сложностью сюжетных переплетений и полны историй, изобилующих моральными дилеммами и злодеями, которые часто достаточно добры. Дело не в том, что истории – это плохо. Но если мы не осознаем, как сами создаем их, они начинают связывать нас ограничениями. Привязанность к нашим историям может напоминать жизнь во мгле либо быть категорическим отрицанием нашей истинной природы. Это в какой-то момент приводит нас к ощущению, что мы не живем в гармонии со своим высшим «я». Джеймс Болдуин отразил боль этого конфликта и описал проблему авидьи очень понятно: «Коллизия между представлением о себе и реальным “я” всегда очень болезненна. Можно поступить с ней двумя способами: встретиться лицом к лицу с этим конфликтом и попытаться стать тем, кто ты есть; или отступить и постараться остаться тем, кем ты считал себя, той фантазией, которая неминуемо приведет к погибели» [50] James Baldwin, The Price of the Ticket (New York: St. Martin’s Press, 1958), 244. . Доктор Роберт Свобода рассматривает асмиту в другом ключе, мягком и более практичном. Он говорит: «Важно иметь здоровую историю о себе. Важной частью здоровой истории является понимание того, что придает смысл жизни, и что вы делаете, чтобы актуализировать его» [51] Возможно, из журнала Namarupa Magazine , но я потерял ссылку в своем блокноте, куда я выписал эту цитату. .