Популяция раздельнополых организмов как бы обобществляет все гены в единый генофонд, в котором трудно сохранить индивидуальность. Последняя определяется не только генотипом, но и жизненным опытом, который в большей степени, чем гены, готовит человека к его социальной роли и наследуется путем обучения. Социальные роли время от времени вымирают, хотя большинство их переходит от поколения к поколению, пока существует социум. Наконец, духовная часть личности — метаэго — остается в культуре, пока хоть кто-то в последующих поколениях находит в ней материал для построения собственной эгосистемы. Желательно сочетать все три вида бессмертия, но на практике это не удается из-за ограниченности ресурсов и постоянных конфликтов между двойниками. Если для биологического бессмертия благоприятно увеличение потомства, то в метаэкологической системе качество обратно пропорционально количеству.
Хорошо известные примеры подтверждают, что бессмертие требует самопожертвования. В сущности, альтруизм есть жертва для обретения бессмертия, которое на всех уровнях — биологическом, социальном, культурном — достижимо лишь при условии сохранения системы. Не сохранятся гены вне популяции, плоды общественной деятельности вне социума, гениальные творения духа вне культуры. Альтруист, укрепляя эти системы как бы в ущерб себе, поступает вполне рационально с точки зрения собственного бессмертия. Бунт против системы во имя свободы, как показывает духовный опыт экзистенциализма, оставляет человека наедине с последним врагом, и человек капитулирует перед ним. Ибо лишь система дает относительную свободу от смерти, но если всецело принять ее правила, покориться ее необходимости, то она же этой свободы и лишает.
Страх смерти — биологическое чувство, оказавшееся исключительно продуктивным в плане метафизического обогащения. Разнообразие форм компромисса с последним врагом открывает свободу выбора там, где казалось бы, ни о какой свободе не может быть и речи. Одна из них заключается в максимальном приближении бытия к небытию, когда переход из одного состояния в другое не представляет большой проблемы. Или же можно повторять священное слово «аум» до просветления души — полного ее слияния с бесконечным. Физическое страдание помогает в достижении этой цели, поэтому уклоняться от него не имеет смысла. Наверное, в поисках стоической смерти решил стать солдатом юный Франциск из Ассизы. Но при близком знакомстве стоический вариант оказался не столь привлекательным и лишь обострил чувство кровного родства с солнцем, ветром, всем, что движется, растет, дышит. Солдат бежал с поля боя и провел остаток жизни в лесу, сохраняя природу и проповедуя птицам. Этот путь к бессмертию оказался более перспективным.
В этой книге меня интересовало, в первую очередь, подобие различных систем. Я пытался показать, что семиотика, логика, этика, эстетика возникают как системные свойства подобно генетическому коду, половому размножению, разделению экологических ниш. Продолжив аналогии, можно применить экологические критерии биомассы, продуктивности, накопления омертвевшей продукции (мортмассы), разнообразия к метаэкологическим системам. Название «метаэкология» дано авансом, на будущее, когда эти понятия войдут в рутинный анализ состояния души. Ведь смысл экологии и метаэкологии один — в противостоянии смерти. При этом экологические системы развиваются в направлении увеличения биомассы, роста разнообразия, сокращения отходов, и с метаэкологическими происходит то же самое.
Традиционная теория эволюции не справлялась с происхождением новых свойств. Считали, что в их основе лежат ошибки генетического кодирования — повторение истории ошибок гностической Софии Эпинойи. Но необходимость сделать двух одним, чтобы войти в царствие, на символическом языке древней философии означала, что новое возникает из соединения. Так системный подход проясняет смысл эволюции: переход в новое состояние осуществляется в результате взаимодействия двух и более компонентов, соединенных в систему — участвующих в процессе, который формирует поддерживающие его структуры.
Жизнь как способность к программному синтезу возникла из соединения адсорбции, эндотермических реакций и полимеризации. Соединение нуклеотидных и аминокислотных полимеров дало самовоспроизводящуюся систему — организм. Различные прокариотические организмы, соединившись в процессе симбиоза, сформировали эукариотическую клетку. Вирусы, встраиваясь в геном, превращались в регулирующие элементы генетического кода. Слияние клеток положило начало половому процессу, в результате которого рождаются особи, неизбежно отличающиеся от родительских.
Читать дальше