Ткачев А.,Соколов В.и др.- Свобода любви или идол блуда

Воображение есть огромная творческая, но и жут­кая, и страшная сила души. Но нет другого способа овладеть им, как только давая верное движение ему.Подавлять работу воображения опасно, а час­то и невозможно - его нужно лишь правильно развивать. Надо дать воображению чистое и светлое движение - и как раз искусство, по существу своему, может сообщать воображению эту возвышающую и светлую силу.Еще Аристотель учил об очищаю­щем действии искусства, и это верно в том смыс­ле, что светлые образы, создаваемые искус­ством, как вечные спутники, всегда зовут нас к тому, что чисто, изящно, благородно. Приобща­ясь к миру искусства, мы вводим вообще в нашу душу то великое начало ритма, которое облаго­раживает и тело и душу, освобождает нас от все­го грубого, темного и зовет нас к красоте, к преображению нас. Однако в искусстве, как мы его находим и в современности, и раньше, всегда есть много и двусмысленного - этого отрицать не следует. Именно поэтому и действие искус­ства в нас двойственное: оно возвышает душу, но оно же вносит и яд в нее. Это надо прямо при­знать, но надо иметь при этом в виду, что путь человека во всем идет не так, чтобы нам прохо­дить мимо зла (что невозможно, ибо зло входит в самую душу нашу), а в том, чтобы отвергнуть зло, чтобы сознательно и свободно выбрать доб­ро. Зло, струящееся через искусство в душу, лег­че отразить, чем зло в жизни, и если искусство заключает в себе яд, то в нем же самом дано и противоядие, а душа должна выбрать, что она предпочитает. Поэтому не только невозможно, но и не нужно подавлять воображение. Нужно лишь помочь душе преодолеть соблазн зла и по­любить добро.

С культурой воображения очень связана так называемая сублимация, которая подхватывает движения эроса и переводит их в высшие фор­мы. На сублимации основана вся тайна воздер­жания и, следовательно, и девственности: та «игра» пола, избежать которой не дано никому, может быть трансформирована в высшие движе­ния, «сублимирована» (поднята). Много ценно­го на эту тему можно найти в книге профессора Вышеславцева «Этика преображенного эроса», где о «преображении» эроса, о путях сублимации сказано много верного. Но если верно, что «пре­красный образ» отрывает нас от сексуальности и может увлечь наш дух на высоты, тем самым переводя половую энергию в энергию пола, то есть в резервуар творческих сил в человеке, то не нужно забывать, что здесь всегда неизбежен и нужен некий духовный труд — часто очень тяж­кий. Отрываться от тех «наслаждений», которые сулят нам сексуальные порывы, всегда бывает трудно и даже мучительно. Аскетика всех веков накопила огромный опыт тех трудностей, с ко­торыми приходится преодолевать сексуальные соблазны: уже простой «помысел», простой об­раз, таящий в себе возможность сексуального возбуждения, обладает большой силой. Поэто­му в борьбе за «преображение» эроса борьба с по­мыслами получает чрезвычайное значение. Надо только держать в сознании ясно, для чего нужно подавлять в себе помыслы сексуального характе­ра. И, конечно, идеал чистоты, воплощенный в святых, помогает нам бороться в себе за чистоту, за «преображение эроса», то есть за сублимацию сексуальных движений.

Тут снова приходится напомнить, что всякий духовный труд в нас связан (неисследуемо для нашего сознания) с крестом. У каждого челове­ка есть свой крест, то есть свой путь восхожде­ния к Богу, к Царству Божию. Крест не означает непременно страдания, но он неизбежно вклю­чает их в себя - эти страдания создаются той ко­ренной расстроенностью всего нашего существа, которая именуется «первородным грехом»,то есть грехом не индивидуальным, даже не создавае­мым условиями физической и социальной на­следственности, а вытекающими из свойства природы нашей; естественно, что сфера пола более других (по связанности в ней тела и души) обречена на то, чтобы быть источником страда­ний. Никто миновать этих страданий из-за пола не может, но можно и должно их не только пе­реносить, но и обращать их на добро и пользу. И тот духовный труд, который даже в самой благо­устроенной семье нужен для регуляции «игры» пола, внутренне и определяется нашим крестом.

Ни в чем не сказывается это с такой силой, как в вынужденном безбрачии.Мы обозначаем этим именем те случаи, когда при всем желании создать себе семью это не удается. Мужчина, ко­торый по сложившимся социальным условиям имеет то преимущество, что он может проявить инициативу и делать «предложения» девушке, которую хотел бы взять в жены, если получит отказ, может перенести это спокойно и муже­ственно, пробовать искать других путей женить­бы. А девушки, лишенные инициативы (не мо­гут же они предлагать себя в жены!), часто так и остаются в девичестве - или потому, что те, кто им по душе, ими не интересуются, а интересу­ются ими те, кто им не по душе, или по другим причинам. Так или иначе бывает безбрачие вы­нужденное - без всякой склонности к мона­шеству, где безбрачное состояние определяется тяготением к одиночеству, к половому воздер­жанию. Безбрачие, вытекающее из стремления к монашеству, есть некая лестница восхожде­ния к высшему званию, и здесь борьба с полом становится одной из тем духовной внутренней жизни. Сублимация половой энергии, неизбеж­но накопляющейся в теле, хотя и трудна, но осу­ществима именно на путях устремленности ввысь. Здесь действительно происходит «преоб­ражение эроса»; самый крест борьбы с половы­ми движениями становится частью общего кре­ста, борьбы с «ветхим человеком» в себе. Все ударение, весь динамический заряд связан здесь со свободным устремлением ввысь, что и заклю­чает в себе огромную духовную энергию. Не го­ворим уже о том, что, попадая в монастырь с ве­ковым укладом размеренной, ритмически построенной церковной жизни, те, кто вступает на путь монашества, находят в этой церковной жизни, с ее ритмами, правилами, обязанностя­ми огромную психическую поддержку.