Ткачев А.,Соколов В.и др.- Свобода любви или идол блуда

Не следует ли отсюда, что с воображением нужно бороться вообще, быть может, подавлять его еще в детстве? Такой выход был бы тоже оши­бочным, ибо сила и влияние чистого воображе­ния столь значительны и ценны, что без них тоже трудно идти путем устроения своей духовной жизни. В католической аскетике воображение признается одной из главных действующих сил, с чем мы, православные, уже не можем согла­ситься, так как верховным принципом духовно­го здоровья признаем мы начало «трезвости», как это у нас называется. Это начало «трезвости», ясность и просветленность сознания ставит гра­ницы воображению, без чего в духовной жизни становится очень близка опасность «прелести», как говорят в аскетике, то есть незаметного по­клонения лжи и неправде. Но если православ­ная аскетика наша ставит границы воображе­нию, поскольку оно направлено на горнюю сферу, на сферу святыни, то все же воображение отнюдь не признается опасной и жуткой силой, если оно имеет чистый характер. Как раз сила эроса, действуя на воображение, придает ему этот характер чистоты, быть может, даже неко­торой (романтической) отрешенности. Именно у подростков их романтическое воображение не только свободно от всякого налета сексуальнос­ти, но и прямо чуждается, отвращается от вся­кого намека на сексуальность. Одностороннее, безграничное развитие такой романтической отрешенности тоже становится опасным, созда­вая чрезвычайную мечтательность и фантас­тичность, которые (особенно у девушек) ведут часто, при прикосновении к реальной жизни, например, при образовании своей семьи, к тя­желым, порой непоправимым трагедиям. Одно­стороннее развитие романтического воображе­ния имеет свои опасные стороны, как опасно и одностороннее развитие сексуального воображе­ния. Но именно потому и необходимо не отбра­сывание силы воображения, а правильная куль­тура ее. Ввиду того распада целостной сферы пола на сексуальность и эрос, который является естественной болезнью юности, необходимо всячески стремиться к тому, чтобы воображение оказалось на стороне эроса, а не сексуальности.

Я придаю такое огромное значение в жизни пола, в устроении или неустроении ее именно воображению, что считаю полезным немного остановиться на анализе его. Для ясности кар­тины я воспользуюсь одним литературным ма­териалом, а именно рассказом Тургенева «Фа­уст», который очень тонко и глубоко подходит к вопросу, нас занимающему. В этом рассказе идет речь о девушке, которая никогда не читала ро­манов, занимаясь исключительно естествозна­нием. Она вышла замуж, имела детей, но по-пре­жнему оставалась чужда всему миру фантазии. Когда ей пришлось впервые познакомиться с «Фаустом» Гете, а потом с другими поэтически­ми произведениями, она была потрясена всем этим новым миром поэтических образов, в ней проснулись какие-то силы, оставшиеся без дви­жения в ее душе. К этому присоединилась нео­жиданно вспыхнувшая в ней любовь к человеку, который познакомил ее с миром поэзии. И ге­роиня рассказа, переживая очень глубокую внут­реннюю драму, не выдерживает ее, заболевает горячкой и умирает. Смысл этого замечательно­го рассказа чрезвычайно важен для нас. С одной стороны, мир поэзии, вообще мир искусства за­ключает в себе несомненный яд, преодолеть дей­ствие которого душе очень трудно. Душа Веры (героини рассказа) оставалась бы чистой, не за­горелась бы любовью к чужому человеку, не кос­нись ее ядовитое дыхание поэзии, которое про­будило в ней потребность в таких переживаниях, каких не дала ей жизнь. Так была подготовлена в душе ее «измена» мужу — в ней заговорили те силы души, которые не были использованы семьей, и тот, кто вызвал к жизни эти силы, тот стал для нее дороже мужа. На этом примере достаточ­но видна не только огромная сила воображения, но и вся его безудержность, неукротимость. Если даже такой чистый человек, как Вера, бывшая уже матерью, пробудившись для жизни в вооб­ражении, не смогла выдержать страстного поры­ва в себе, то что же говорить о тех, кто в юные годы отдается фантазии? Воображение является жуткой, опасной силой в нас не только потому, что мы не в состоянии регулировать ее, но и по­тому, что для воображения нет границ, что мы теряем чувство реальности, теряем подсозна­тельный контроль инстинкта самосохранения, отдаемся нашим порывам, как бы упиваемся ими. Да, неправильное развитие воображения, отрывая нас от действительного мира, может привести к потере психического равновесия. Эта власть воображения тем более опасна, что она в то же время дарит душе высшую усладу. Эстети­ческие переживания, услаждаясь которыми душа восходит до несравнимых переживаний радос­ти, не могут быть доступны душе, если не дей­ствует в нас воображение. С другой стороны, в деятельности воображения есть всегда хоть ма­лая доля этого эстетического упоения: достаточ­но вспомнить сладость мечтаний.