Г.Ярцев - Цой жив ещё...

После минутной паузы девушка вымучила из кислой мины добрую улыбку и, зевнув во весь рот, продрала томный взгляд на нашивки прибывших: D’ARK A., D’ARK M.

— Щупа! — воскликнула Анна.

— Анна, — с теплом поприветствовала она. Сонный голос звучал привлекательно. — Максимилиан, — обратилась к Цою, — что с тобой? — говорила на каторжанском или, как теперь знал Цой, русском, чисто, в точности как Василий.

Искатель не ответил, но женщина и не ожидала; позабыла обо всем, увидев за их спинами сферу, сдавленную платформой. Массировала веки, решив, что причудилось; открыла глаза — приплюснутый шар не исчез. Ступила вниз — поплыла, совсем как Анна тогда; воздух, даже пропитанный гарью, дурманил. Предложили Щупе кислородную маску. Приложила к лицу и, пошатываясь, прошла между Цоем и Анной, устремилась к араху. Двое других держались рядом; одного из них покачивало заметно сильнее. Щупа долго разглядывала сферу, трогала, пытаясь понять, но рассудок, не полностью оправившийся от многовековой спячки, противился мыслям.

— Что это? — спросила, прижимая маску сильнее.

— Ми не знаем. Пока.

Развернулась. Штормило. Старалась внимательнее рассмотреть людей, активировавших Резервацию. Ошибки быть не могло, но даже на сильно заспанном, утомленном семисот летней спячкой лице, читалось непонимание: вместо двух дюжин людей, перед ней стояли двое — хрупкая, измученная женщина, а рядом мужчина, только сейчас поняла: не Максимилиан вовсе, а некто, носивший его форму. Только теперь заметила — остатки одежды ему маловаты, а сам мужчина выше бывшего супруга Анны почти на голову, не говоря о том, что крупнее и лучше сложен физически. Опасный на вид, одетый в лоскуты и босый на правую ногу.

— А где остальные?

Анна ответила, тяжело вдохнув:

— Возникли проблеми.

Щупа поморщилась и добавила:

— Не только у вас.

ГЛАВА 4

Со слов женщины со странным именем Щупа, одной из проблем Резервации стала блокировка уровней обеспечения, а другой — куда более серьезной, — частичный сбой функционала анабиоза, а именно процедура иммуномодуляции и переливания крови, взамен откачанного фризраствора. К счастью, неисправность затронула лишь двадцать семь капсул из ста, к несчастью, в шестой капсуле из двадцати семи неисправных находился директор и, если не принять мер, он будет в ней покоиться.

— Технари пашут вовсю, — объясняла Щупа, идя вдоль плохо освещенного тоннеля, а перед глазами не переставая маячил образ араха. — Пробовали вывести людей из анабиоза, но без переливания их здоровье останется под угрозой.

— Ви передали полномочия?

— А как же. Сразу. Все по протоколу. Вот только Заместитель в седьмой капсуле.

— Merde! И сколько у нас времени? — с тревогой в голосе спросила Анна.

Тут Щупа заметно ободрилась.

— Да сколько угодно, — хитро улыбнулась через плечо. — Мы фризраствор обратно вогнали, пока решения не придумаем.

— Рада, что твоио чувство юмора бодрствует, — отметила Анна и продолжила расспрашивать про сбои в системе. Искатель шел молча, чуть позади и слушал. Тоннель напоминал каанаконду изнутри. Как-то раз змея его проглотила; он оказался внутри оставаясь в сознании. Разница заключалась лишь в просторе, а еще — тоннель не пытался его переварить.

— Затягивать с решением все же не безопасно. А твой друг? Он вроде как не из наших? Люди, что, выжили? Их много? — вкрадчиво осыпала вопросами Щупа.

— Всио сложно, — уронила лоб в ладонь и, указав на искателя, а затем на женщину, представила: — Тесой, это Щупова… — не позволив Анне закончить, девушка сбавила шаг и поравнялась с искателем. Смерила взглядом раз, другой. Улыбнулась так, как ему прежде не улыбался никто; не той улыбкой, лучившейся наигранным дружелюбием, которой в совершенстве владел Ван Каспер, другой, было что-то еще — доброе, и вся она такая теплая, — но теперь сторонился.

Щупа обошла искателя, он не следил за ней взглядом, но прекрасно ощущал ее положение, чувствовал движения.

— Меня зовут Вероника, — мило произнесла Щупа голосом, слушать который хотелось еще и еще. — Можно Вера. Можно Ника.

Сложно.

— Цой.

— А имя? Ты местный? — наседала она.

Искатель не ответил, лишь немо просил объяснений у странно улыбавшейся Анны. Женщина, имевшая сразу несколько имен, причудливо насупила бровки и цыкнула. Обошла искателя снова. Уловил запах; нетронутая чистота. От нее, как и от Анны когда-то, веяло ни с чем несравнимым ароматом. Сути обхождений не понимал, но кое-что не ускользнуло. Когда Щупе наскучило рассматривать спутника, нагнала Анну парой ловких шажков.