Вадим Никольский - Через тысячу лет [Научно-фантастическая проза]

— Господи! Мне ли их не знать! Да ведь я по Кавказу нет места, где бы не исходил. Где только ни приходилось бывать, а эти места, что изволили назвать, так мне и сугубо памятны будут…

— Что же, вы это по службе, или так, по своей охоте, по Кавказу путешествовали?

— Как сказать, — отвечал мой спутник, — сперва-то и не по службе, и не по воле, а по распоряжению свыше, — ведь я из административно-ссыльных… Хоть в студентах не был, — а довелось претерпеть… Сам-то я москвич прирожденный. Да-с, двадцать лет прожил я в этом краю. Когда папенька мой умерли, мне уже срок вышел и мог я снова на прежнее жительство вернуться. А тогда я уже и сам не захотел… В детстве, знаете, я кроме Воробьевых гор, да Яузы с Москвой-рекой, ничего не видывал, а тут Казбек и Эльбрус верхи в небо уводят, — Терек, как котел кипящий, тихая Кубань — весной берегов не видно… Красота несказанная… Котомочку с бельем да парой сапог — на плечи, карту, деньжат малую толику прихватишь — и айда с весны в горы… Помню восход солнечный на Казбеке. Впервые видел тогда…

Дни были на редкость и ясные, и тихие. Переночевали мы под скалами, под утро промерзать стали, прыгаем, греемся — кругом темень еще, да какая-то особенная, горная темень. В ней, знаете, глубина чувствуется… Потом точно кто на востоке пальцем по небу светлую полосу протер, — стали помаленьку горные вершинки обозначаться, а там и солнышко краем выглянуло. Оглянулся я назад, на запад, — и испугался. К западу еще темень в долинах и вершины еще розоветь не начали, — и вижу это — одна, что поближе, вспыхнула, другая подальше зажглась, а там еще и еще дальше, — ровно кто с гор покрывало к западу тянет… И тень ночная прямо на глазах к западу убегает… Вот тут-то я и сообразил: — да ведь это земля вертится — и оттого и тень убегает! Понял и жуть меня взяла: значит, это и я, и мои товарищи, и горы, и Кавказ весь — как пылинки на колесе вертимся и в бездны несемся… Сел я и глаза зажмурил. Товарищи рядом стоят и от восторга ахают. А мне страшно делается. Ну, потом-то попривык…

— Да, молодой человек, — другой такой страны, как Кавказ, и в мире нет… — Мой спутник вздохнул и глубоко затянулся папиросой…

Я в то время сам переживал полосу увлечения Кавказом, да и трудно было не поддаться его очарованию, проведя полгода в диких и величественных ущельях верховьев Черной и Белой Арагвы…

Как будущий инженер, я, конечно, не мог не интересоваться неисчислимыми богатствами, скрытыми еще в неизведанных недрах Кавказа, и в дальнейшей беседе поделился с случайным спутником своими мыслями по этому поводу.

Мой сосед даже и курить бросил…

— Истинная правда! Истинная правда! Вот уж можно сказать — чего хочешь, того и просишь. Чего только там нет! И знаете, — его голос перешел в тихий шепот, — поискать, так и золото в горах найдется…

Я выразил некоторое сомнение…

— Не скажите, не скажите, — запротестовал мой спутник, — это я не от себя говорю, это многие тамошние жители подтверждают. Я сам у одного князька около Мцхета на часовой цепочке самородок золота в орех лесной видел-с. Своими глазами видел, и князь говорил, что у пастуха купил, а тот будто в ручье нашел… Да что золото! Золото на Урале моют, и в Сибири его сколько хочешь. Золото — ерунда!..

Я не мог не улыбнуться философии моего спутника, глядя на его изрядно потертое пальто.

— Там не только золото, — а кое-что во сто раз поценнее будет, — загадочно протянул он.

— Что же это? бриллианты вы там нашли, что ли? — пошутил я.

— Нет, не бриллианты, подымайте-ка повыше! — Мой сосед нагнулся ко мне совсем близко и в полутьме я видел, как возбужденно блестели его глаза, — радий, да-с, самый настоящий радий, вот что сокрыто под этими скалами и пропастями…

— Радий? — недоуменно протянул я, сбитый с толку, так как до того времени не слыхал о нахождении на Кавказе этого полуволшебного и бесценного элемента.

— Что, молодой человек, удивлены? Спать еще не хотите? Нет? Ну, так вот послушайте историю, которую я вам расскажу про этот самый радий, через который я теперь навек покой и здоровье потерял…

Надо вам сказать, что за свои странствия по Кавказу немало я всякого народа перевидал. А уж чего наслышаться довелось, — так на несколько книг хватило, ежели б записать…

И вот пришлось мне как то в Тифлис зайти. Преотличный город, — так сказать, столица Кавказа и средоточие умственности. А попасть мне туда пришлось вот по какой причине. В странствиях своих по среднему Кавказу, неподалеку от тех мест, где вы летом планы снимали, заприметил я одно местечко, где скалу точно ножом наискось срезало, и на срезе том жилочки потемнее бегут, а в них блесточки и крапинки… А надо вам сказать, что в хождениях своих стал я не только на игру теней да на небесные красоты, а и к грешной земле приглядываться… Кое-какие книжечки прочел о разных минералах и о том, как их распознавать, — ну и о прочем таком. А чего не понимал, — умных людей спрашивал.