Патрик Уайт - Фосс

– Черный!

Он смеялся, и Джеки ему вторил.

Двое черных ехали вместе, сбоку от Фосса, словно подданные нового королевства предпочитали держаться на расстоянии. Возможно, они даже отвергали его. Их голоса поддерживали друг друга и сплетались с пылью.

Стали появляться люди – сначала среди деревьев замаячили тени, потом силуэты аборигенов, чья кожа сливалась с корой. Река сделала поворот, и навстречу отряду выступили пыльные тела. Дугалд и Джеки отворачивались, мрачнея на глазах. Старик окликнул подошедших, и голос его звучал опасливо, чопорно и холодно. Местные черные смотрели на белого человека сквозь вьющихся вокруг них мух и метелки из серых листьев, которыми обмахивались. Исследователю хотелось заговорить с ними, проявить приличествующую случаю доброту и принять их почести. Однако они исчезли. Пару раз Фосс окликал свою свиту, которая делала вид, что не слышит. Теперь они ехали быстрее. Увеличение темпа лишило речь белого человека плавности: голос его дрожал в такт шагу лошади. Если он поворачивался в седле, пытаясь общаться с туземцами напрямую, то обнаруживал, что подает знаки тем же теням, которые попадались им по мере продвижения.

Разумеется, так будет не всегда. Новая надежда убедила Фосса в том, что когда-нибудь он поймет потребности этих людей, когда-нибудь ему откроются души скал. В гаснущем свете обнаженная каменная плоть выглядела обнадеживающе нежной.

Вечерело, поэтому Фосс решил разбить лагерь у поворота реки и велел своим спутникам предупредить отряд. В результате глава экспедиции на некоторое время остался совершенно один и внезапно в полной мере ощутил всю безмерность своей самонадеянности. Тишина накрыла его куполом, лишив всех декораций, включая трон. И он принялся собирать дрова, ломать крупные и мелкие ветки, сооружая первый костер. Увы, вместо яркого, согревающего и объединяющего сердца пламени у него получился лишь жалкий огонек. Самый обычный человеческий костер. Расхаживая взад-вперед, его создатель поражался пропасти, которая лежит между человеческими чаяниями и слабостью человеческой натуры. Похоже, мало кому удается ее преодолеть, о чем свидетельствует прах тех, кто пытался до него. Елозя шпорами по земному праху, Фосс сокрушался о собственных неудачах.

«Мы должны использовать их в своих целях наилучшим образом», – намекнула Лора Тревельян.

Оттуда, где Фосс стоял, он видел секретное место у основания ее шеи, нежнейше-кремового цвета, и полосу зеленовато-белой вуали вокруг твердой темной короны ее шляпы. Пока он не смел к ней прикасаться, не считая принятых в обществе жестов или бесформенных и самоочевидных вольностей, допустимых во сне. Человеческие взаимоотношения бескрайни как пустыни: дерзать в них приходится все время, казалось, намекает она. Пламя костра играло на улыбке девушки, точнее – женщины, которой она становилась. Шея и плечи Лоры выглядели одновременно убежденно и убедительно. Вот только глаз ее он не видел. Это потому, сказала она, что ты не можешь вспомнить. И правда. Он запомнил ее по словам и идеям, которые они предлагали друг другу, и по бесспорной выразительности итальянского почерка, вследствие чего очертания были довольно расплывчаты. И в то же время позволяли надеяться. Она повернулась, обратив к нему чуть заостренное лицо с позабытыми им глазами. Он не звал ее ближе, страшась несуразности тусклого, запачкавшегося в пути платья.

Вокруг зазвучали крики людей и животных. Ральф Ангус пустил лошадь легким галопом, догнал Фосса и коротко доложил обстановку.

– Мистер Фосс, – сказал он, всем своим видом выражая почтительность, – овцы совсем выбились из сил. Они отстали на целую милю, сэр.

– Хорошо, Ральф, – ответил немец. – Бери Дугалда или Джеки и устраивайся на ночлег рядом с овцами. Уже поздно. Завтра видно будет.

Джадд-каторжник, который гнал изнуренных коров, окинул его укоризненным взглядом.

– Надо было разбить лагерь раньше, сэр, – заметил Джадд, пока еще почтительно.

– Да-да, – согласился Фосс. – Мы прошли слишком много. Это было ошибкой. Вы правы, Джадд. В следующий раз я приму ваш совет к сведению.

Джадд сам не ожидал, что его настолько впечатлит здравый смысл и улыбка главы экспедиции. За исключением Тернера, который ворчал из-за стертых бедер, при виде огня утешились все. Коровы, бредущие, низко опустив головы, остановились. Лошади стали тереться мордами о мокрые от росы ноги. Мул потянулся к ветвям ближайшего дерева. А люди, хотя рты их побелели от жажды, сразу принялись обживать уголок земли среди сумрака.