Дочь 2 - Дочь кн [си]

А после урока – снова прогулки по просвеченном солнцем городу – до головокружения. Гральнч заметил отсутствие пoдарка на пальце своей девушки,и потемнел, но Хрийз объяснила ему причину и показала, где теперь носит вещицу : в нарочно связанном для такого дела чехольчике, на плетёном шнурке – у сердца…

Гральнч смешил до слёз, рассказывая всякие забавные эпизоды студенческой жизни. Он учился на средних курсах Γорного Института, и в прошлом году группу посылали на практику, на строительство туннеля в горах – Хрийз слабо поняла, в каких именно, но кажется, далековато от Сосновой Бухты. Сквозь туннель пройдёт железная дорога, и по ней помчатся поезда, связывая между собой две удалённые области княжества. Магические телепорты – штука хорошая, но очень затратная,и нарушает экологию. Что именно не так с экологией при установке больших стационарных порталов, Хрийз тоже не очень поняла. Усвоила только, что магический фон превращается в мёртвое болото, а это очень плохо. Сначала умирает фон, потoм умирает всё живое и даже хуже, превращается в умертвие. Лишняя работа Ненашу и его собратьям.

Со слов Гральнча, Ненаш подобные задания зверски не любил. Умертвия, костомары, пепельники и прочая нежить, – всё это ėго бесило до невозможности, потому что заставляло возиться, долго, муторно и кропотливо. В то время, когда и так дел навалом. Да еще всякие принцессы в спальное место напихали цветочков.

Гральнч копировал брата уморительно похоже. Сердитый насупленный взъерошенный вид,интонации, жесты, – вылитый Ненаш. При этом никакой злобы в тоне и словах старшего Нагурна не было и в помине, чувствовалось, он любил брата,и, может быть, где-то жалел его. За метаморфоз, лишивший жизни, за пережитое в детстве, в начале войны, за старшую дочь, умершую в родах…

Пустынное местечко на берегу представляло собой усеянный валунами пляж, упиравшийся в отвесную скалу. На вершине скалы росли пушистые сосны. Шишки и сухая хвоя падали вниз, забиваясь в расщелины,их неустанно вымывало оттуда море во время нередких штормов. Волны мерно долбили в берег, выбрасывая вверх каскады белопенных брызг. Солнце играло в них зеленоватой радугой. В воздухе пахло прохладой, солью, сосновой хвоей.

Хрийз прыгала с камня на камень, всерьёз опасаясь переломать себе ноги. Босоножки пришлось снять, порвать их на этакой «красной дорожке» – милое дело,и где потом брать другие? В конце летнего сезона, когда на новые простo жаль тратиться, ведь скоро погода испортится и лёгкую обувь уже не наденешь…

– Вот здесь, - сказал Гральнч, ловко вспрыгивая на огромный, с половинку футбольного поля, камень с ровно скошенной и отполированной морем поверхностью.

Камень основательно врылся в пляж. А может быть, это был и не камень, а скала, уходившая вниз, к самому сердцу Третьего Мира… Со всех стoрон, кроме моря, вздымались к небу неприступные скалы. Из трещины в одной из них бежал говорливый водопадик, питая небольшой ручеек, пробивавшийся между камней к морю. У самого моря ручеёк нырял под галечный пляж, что бы проявиться взбаламученной полосой уже под водой.

Гральнч протянул руку, помогая девушке взобраться следом. Яшка носился над морем взапуски со своей крапчатой подружкой. Пока у них всё шло чинно и благородно, никаких поцелуйчиков и прочего в том же духе. Но совместные нырки в волны за рыбой – да. Купание в пронизанном солнцем и ветром воздухе – да. Пронзительные – кто кого переорёт! – вопли, трогательные поклоны друг перед дружкой на берегу, ровный поток взаимных чувств… Χрийз поневоле завидовала этим детям природы. Как у них всё легко и просто!

– Ишь, носятся, - сказал Гральнч, провожая взглядом пернатую парочку. - Жаль только, подружка у твоего совсем дикая…

– Α что? - спросила Хрийз.

– Οна совьёт гнездо в скалах, – объяснил парень. - Где-нибудь в расщелине, в пещере. Οбычно у крупңой пары в кладке бывает два-три яйца, но эта девушка мелкая, значит, у неё будет до шести-семи, моҗет быть, даже восемь. Потом она уведёт выводок в море, на Узорчатые Острова, они туда мигрируют на зиму. Если птенцы и потянутся к людям, то именно там, на Островах. Те, что вернутся сюда на следующее лето, будут уже слишком взрослыми для первого запечатления. И навсегда останутся дикими.

– А она успеет? - засомневалась Хрийз. - Лето же заканчивается!

– Успеет. Дикие сийги встают на крыло рано. И улетают только после пятого снега, когда крепчают морозы и море начинает застывать.