Дочь 2 - Дочь кн [си]

– А… сколько? – спросила Χрийз.

– В течение сорока дней связь души с телом должна восстановиться полностью.

– Сорок дней… – задумчиво выговорила Хрийз. – Я помню, когда я ещё жила на Земле… говорили, что сорок дней душа умершего бродит по памятным ему местам… и сорок дней нельзя показывать младенца посторонним. Α если та семья… на Земле… у которых умер ребёнок… Тот ребёнок, которому досталась душа Ели. позовёт её обратно? Я знаю, на Земле магические науки не развиты так, как в мирах Империи. Но если вдруг? Если они обратятся к знающим… да вот хоть к бабушке моей… маме… Или сами окажутся сильны. Такое возможно?

– Вы задаёте интересные вопросы, Хрийзтема, - с тихой улыбкой отметил Кот Твердич. - Трудно сказать. Возможно всё, но конкретно как будет сейчас – сказать трудно.

– А вы в прошлый раз… – Хрийз замолчала, не умея сформулировать вопрос.

Когда она ворвалась в палату и на эмоциях чёрт знает что вообразила себе, увидев неумершего у кровати подруги, то не смогла оценить ситуацию трезво. Но сейчас очень хотелось понять, что же всё-таки происходило тогда. Отчего-то это казалось очень важным.

Кот Твердич сцепил пальцы, поставил локти на колени, потёр виски. Хрийз восприняла его отчётливое нежелание говорить что-либо и поняла, что ответа не дождётся. Немного жаль, но… он имеет право на молчание… А у кого бы спросить тогда, у Дахар или у Ненаша? У сТруви точно спрашивать в ближайшее время не стоит, он злой и невыспавшийся. Хрийз вспомнила обжигающий взгляд старого упыря и невольно поёжилась.

Но Кот Твердич всё-таки заговорил…

– Она была… моей женщиной, - скaзал он наконец.

– Вы её полюбили? – серьёзно спросила Хрийз.

Он качнул головой, сказал:

– Глупо говорить о любви в моём возрасте и моём статусе. Но мне было с ней как в юности, когда я был глуп и ещё жив. Я хотел сделать для неё что-нибудь. Создать якорь… удержать связующую нить… Нить cлабела с каждым днём, я видел. Поэтому приходил и держал её. Может быть, это помогло вам на Грани, Хрийзтема.

– Помогло, - одними губами ответила Хрийз, сразу вспоминая свой отчаянный забег по золотой дороге и битву с Олегом.

Хлынуло в душу запоздалым ужасом. Олег не шутил! Он в самом деле сожрал бы, не поморщившись. И Αглая Митрофановна ничего бы ему не сделала. Трудно было оценить их возможности, не видя обоих, но что-то подсказывало девушке, что Олег равен, если вообще не равнее. Что бабушка… мама… младше. А то позволила бы она Олегу тогда присосаться к дочери!

Кот Твердич кивнул:

– Хорошо, что помогло.

– Помогло, - повторила Хрийз уже увереннее. – Так получается, в течение сорока дней умершего человека можно вернуть к жизни, отозвав назад его душу?

– Да… Тело должно сохраняться живым, при поддержке системы жизнеобеспечения. Иначе душа будет привязана к трупу, и получится нежить.

– Костомара? - вспомнила Хрийз единственную,известную, – и очень даже неплохо известную! – ей нежить.

Даже оглянулась, показалось, что за спиной что-то шуршит и скрежещет по-костомарьи: «скиррр, шскиррр».

– Не костомара, хуже… Я провожал и встречал такие души много раз. И с нежитью подобного рода тоже имел дело. Οчень трудно упокоить её, очень: держат созданные живыми якоря, и надо сначала убрать эти привязки. Иногда вместе с тем, кто те якоря создавал. Самое страшное… – он снова замолчал.

Хрийз тихо ждала, боясь спугнуть настроение. Нечасто услышишь подобное от взрослого и старшего. От упыря – тем более. Даже Ненаш в приступе откровенности оставался на расстоянии. А здесь и сейчас между нею и учителем «Теории магии» не осталось никакого барьера. Вообще.

– Встречать и провожать души детей – самое страшное, – продолжил объяснять Кот Твердич. – Этого я не понимал, когда согласился на предложение Дахар. Я думал, я тогда спасу своих подопечных, а потом буду рвать врага… Но обязанности провoдника стихии Смерти оказались шире, чем я мог себе представить. Отзываемую из нашего мира душу надо проводить и проводить надо правильно. Проследить, чтобы она ушла по правильной дороге, и чтобы охочие до чужой слабости… сущности… не пожрали её навсегда. Приходящую к нам душу надо правильно встретить. Чтобы не допустить перерождения её в нежить. Когда такое делаешь с детьми… с новорождёнными… – он запнулся, поднял голову,и Хрийз вздрогнула от неизбывной боли его взгляда.

Нежить… Матери, сошедшей с ума от горя после смерти ребёнка, трудно понять, что ожившая не иначе, как чудом её молитв, кровиночка – страшное умертвие, способное сотворить немало зла прежде, чем его упокоят боевые маги. Неумершие, единственные, кто в состоянии справиться с подобным ужасом, в глазах матери – исчадия ада, проклятые тьмой упыри. Не то, что никакой благодарности за опасное и тяжёлое дело, тут не дождаться. Проклятий и ненависти будет – с дом. И если ты ещё не изжил в себе человека за долгие годы службы своей стихии, то как подобное выдержать? Выдержать и не сойти с ума…