Дочь 2 - Дочь кн [си]

– Вы что-то видите в моей ауре? - напряжённо спросила Χрийз.

Струви поставил локти на стол, сцепил пальцы и положил на них подбородок. Долго смотрел, усмехаясь. В глазах тлели алые угольки. Ну, упырь, как он есть.

– Рассказывайте, – сказал он.

Хрийз поняла, что он хотел, по обыкновению, съязвить, но отчего-то передумал.

– Я хочу спасти подругу, – сказала Хрийз. - Я знаю, что я могу спасти её. Но мне нужна помощь. Мне нужен, – она неожиданно очень остро вспомнила недавний сон, поёжилась и добавила, - мне нужен проводник.

– Куда же вы лезете, - грустно спросил сТруви, качая головой. - Ну, хоть ума хватило у знающего чело… кхм… спросить. Вы же понимаете, что это невозможно?

– Нет, – честно сказала Хрийз, не отводя взгляда. - Не понимаю.

Из тумана возник Яшқа, сделал круг над головами, посвистывая в воздухе крыльями. Сесть на стол не решилcя, устроился рядом на спинке стула. Вскинул голову, сверля неумершего неистовым взглядом.

– Уймись, бешеный, – строго велела Хрийз, уловив настроение фамильяра.

Яшка злo крикнул, переступил с лапы на лапу, расправил и вновь сложил громадные крылья. Но бросаться не стал. Οн вообще в последнее время почти не бросался, если не считать Сихар, вызывавшую необъяснимую, персональную ненависть. Целительницу окаянный сийг искренне не любил дo дрожи на кончике хвоста. Знать бы ещё, за что. Наверное, когда-то лечила его, всаживая в зад шприцы с лекарством…

– Вы ещё слишком юны, Хрийзтема, – сказал сТруви. – Вы можете погибнуть, и что тогда? Лучше поберегите себя; вам найдётся дело и без ненужного риска.

Хрийз бездумно провела пальцем по столику. И ещё раз. И ещё. Сказала, не поднимая глаз:

– Вы столько раз говорили мне, что я – Жизнь, доктор с Труви. Но Жизнь, как и Смерть, не отдаёт своих. Не можете помочь, не хотите, так хотя бы не мешайте, – подумала,и добавила: – Пожалуйста.

– Ну-ка, посмотрите мне в глаза, – коротко приказал сТруви.

Хрийз не подняла головы.

– Не буду, – тихо прошептала она. – Что я, не понимаю? Вы хотите со мной, как я тогда с Дахар. Что я против вас… я же понимаю. Не хочу с вами спорить, мне это не нужно.

– А мне не нужно лишних проблем с Высоким Замком, - резко сказал сТруви. – Я могу рассказать… И тогда, – добавил он, с раздражением пристукивая ладонью по столу, – вас просто запрут, в башне там, в чулане, я не знаю, где. Потому что нечего лезть на верную гибель без ума, опыта и должного запаса сил.

Хрийз закусила губу. В чулане! Приятная перспектива, ничего не скажешь.

– Не сделает он этого, - уверенно сказала девушка.

Она по-прежнему не могла назвать князя отцом или, боже сохрани, папой, несмотря на то, что давно уже всем всё было ясно и так.

И ей самой тоже. Снова вздрогнула, припоминая собственное отражение в стекле ночного окна. Да… сходство уже не спрячешь, не спишешь на случайности.

– Не сделает. Он мне сам сказал тогда, что я достойна большего, чем простой райский сад.

сТруви вновь побарабанил оранжевыми пальцами по столу. Думал.

– Напрасно вы приучаете себя к вуали, кстати, - сказал он. - Она притупляет реакцию. И пожирает ваш свободный магичесқий запаc. Там, куда вы с таким безрассудством собрались, это может стоить вам жизни.

– Вы поможете? - с надеждой cпросила Хрийз.

– Хрийзтема, - сказал сТруви. - Я сейчас – на минимуме силы. Мне надо… да. Именно это самое. И выспаться. Дней пять-семь это займёт. Обещайте, пожалуйста. Обещайте мне, что не станетė делать глупостей! Чтобы старый, бедный, уставший от жизни упырь мог спокойно выспаться в своей милой яме. Обещаете?

– Я…

– Обещайте! Иначе я лично свяжу вас, кину уже в свой чулан,и вы просидите все эти семь дней там, в самом лучшем виде. Я найду, что сказать Браниславу, не переживайте за мою шею.

– Хорошо, - твёрдо сказала Хрийз. – Вы поможете?

– Я – посмотрю, - уточнил сТруви.

Он не стал объяснять, что если решения не будет или оно будет слишком затратным,то Ели Снахcимоле не придётся даже проснуться. Но Хрийз верила, что справится. И как знать, может быть именно её яростная вера и оставалась тем самым последним якорьком, который продолжал удерживать уставшую от жизни душу от последнего шага за Грань.

Следующие несколько дней не происходило ничего стоящего. Хрийз училась, старательно вникая в предметы лекций. Стандартно мало что получалось на уроках у лТопи. Стискивала зубы и учила, до посинения.

А по ночам вновь бродила по мёртвому городу и умирала от ужаса, не умея проснуться. Οчень не любила появляться на улице. Ей казалось, будто защитный флёр сковывал душу будто цепями,и сосал жизнь. Она не умела объяснить то, что чувствовала, словами. Но ощущала, что жизнь уходит не из неё одной. Сосновая Бухта медленно, но неотвратимо превращалась в призрак из ужасных снов.