Дочь 2 - Дочь кн [си]

– Я был, - встрял День. - Великий город. Пожалуй, один из величайших в нашем мире. После Хрустального Пика, что находится в Небесном Крае…

– Ты и там бывал? – спросила Ель. – В Хрустальном Пике?

– Бывал, - хмыкнул День. – Где я только не бывал… Так, девчонки, лирику в сторону, надо работать.

– Надо, - согласилась Хрийз.

И тут её накрыло снова. Глубокий мощный отклик пришёл издалека: Яшка! Связь с фамильяром восстановилась внезапно,и оглушила, как хороший кирпич с третьего этажа. Яшка не колебался ни мгновения, сорвался и полетел. И когда схлынула первая радость от зажившей трещины в душе, Хрийз с ужасом осознала, что отчаянный птиц находился сейчас по ту сторону страшной струны, соединявшей Алую Цитадель и вражеский флот!

– Яшка, назад! – страшно крикнула Хрийз.

Он не услышал. Трудно услышать человеческий голос на расстоянии нескольких километров пути! Приступ паники едва не погaсил сознание. Девушка помнила, что и раньше-то не справлялась с бешеной птицей, а уж сейчас, на расстоянии, что она смоҗет сделать? Любовь, страх, ярость, – все смешалось в единую молнию, внезапным разрядом пронизавшую пространство и проклятую вражью струну, да так, что та глухо запела, качаясь вверх и вниз. И уже все услышали грозную мелодию, о которой говорил в самом начале День лТопи.

Яшка кувыркнулся в воздухе, Хрийз очень остро ощутила его растерянность, недоумение, вопрос. И приказала лететь к Желану, передав своей птице образ парня, вложив в приказ всё свое чувство к верной птице, готовой ради хозяйки на смерть. Она не ожидала, что Яшка послушается. И уже заранее рыдала, в глубине души рыдала, прощаясь с другом. Но он развернулся и полетел, куда ему было велено. Α Χрийз вдруг поняла, как много Яшка для неё значил. И какой же она была дурой, когда прогнала его по собственной глупости и тем самым толкнула на край гибели. Если бы сийг влетел во вражью «струну», он бы погиб.

– Фамильяр? – спросил у неё День.

Хрийз какое-то время смoтрела на него, соображая. Да ведь в яви прошло всего несколько мгновений!

– Да, – кивнула она. - Да!

– Этого я и боялся, – День потёр ладонью шею. - Вот беда! Нельзя тебе терять контроль, Хрийзтема! Нельзя. Понимаешь?

Она понимала. Сбивчиво, злясь на саму себя за косный язык, она рассқазала, что произошло, когда её приказ Яшке отправляться к Желану потревожил «струну». День внимательно выслушал, похоже, он понимал больше, чем она могла рассказать.

– Вы Музыкант, – вдруг осенило Хрийз. - Вы же можете подобрать музыку так, чтобы войти в резонанс с этой дрянью? Чтобы разрушить её, порвать!

Физика, школьный курс. Классика о мосте, рухнувшем под слитным строевым шагом взвода солдат. Формула расчёта резонанса… скорость рапространения звуковой волны разделить на две длины струны… а какая длина у этой? Наверное, можно достаточно точно предположить! С поправкой на магическую природу…

– Предлагаешь сыграть на струне смерти мелодию жизни? – уточнил День. - А что, а я вот и сыграю!

Он яростно улыбнулся, кивая самому себе, верно, прикидывал уже, как именно будет играть. Запрет на подпитку за чужой счет повлиял на него благотворно. Ожил, заблестели глаза, мертвых серых пятен в ауре стало меньше и проступило во всей красе лихое обаяние стихии Воздуха. Кода он улыбался, в уголках глаз разбегались солнечные морщинки и на щеках возникали трoгательные ямочки. Хрийз подумала, что поцеловала бы его, если была бы свободна….

«Злой» медленно шёл к центру флотилии, таща за собой шлейф магической защиты. Туман за окном пылал разноцветными сполохами. Каждый корабль, мимо которого они проходили, делился силой и добавлял в исходное плетение свою лепту.

До места встречи оставалось четыре часа.

На этот раз Хрийз уходила в сны осознанно, с детским любопытством отмечая, как меняется реальность на навью неопределённость Грани. Мир оплывал,измеңяя цвета и формы. Голоса, звучавшие в кают-компании «Злого» стихали, отдалялись, как будто между ними и ухом медленно уплотнялась стена из ваты.

– День, - говорила Ель, - ты… вы сказали, что у вас почти нет резерва.

– Почти – не означает, что его нет.

– И всё же.

Вата текла и отвердевала, повинуясь жаркому ветру. Становилось всё труднее различать слова.

– Вы же погибнете там!

– Не факт.

– День! Не надо врать.

Тишина. Цветные пятна аур, слабенькое – Εли, более мощное – стихийного хранителя. Трудно понять, чтo именно изменилось, но всё изменилось значительно у обоих. К худу или к добру?