Mazai-Krasovskaya Jana - Хочешь жить - умей вертеться

Мать, кстати, когда мы об этом объявили, чуть на пену не изошла. «Невместно Принцу, пусть и полукровке, на магглов работать!» Где только слово-то такое взяла, «невместно». Отца опять перекосило. Пришлось продавливать свою точку зрения да еще объяснять, чтобы при отце за языком следила получше. Второе быстро удалось, а вот с моей работой мамин странный мозг продолбить было трудней.

Гну свое. Мол, тренироваться я как-то должен? В ответ получаю, что да, должен, вот тебе дом, вот тебе подвал… Ага, тут бесплатно, а там мало того, что тренировки помощней, так еще и деньги за это платят, плохо, что ли? Какая разница, кто платит? Тут папа Тоби подошел, нахмурился, желваками поиграл, и Эйлин сразу согласилась аппарировать меня, куда надо, и забирать потом обратно, даже запасную палочку выдала. И чего все фикрайтеры гонят на него? Нормальный мужик. Кормили бы дома хорошо, так, может, и было бы все более-менее ровно.

Что меня еще удивило, что никого из ребят своего возраста или близкого к нему так и не видел. Куда они все подевались-то? Малыши были, но мало. А подростков словно и в природе не было. Потом уже дошло, что когда бы я их мог увидеть — ведь просто так по улице даже ни разу не прошел. Все бегом, по делам, а потом и работа. Но землянику ведь кто-то обобрал! Вряд ли это были детки с другого берега. Кстати, там как раз гуляли сверстники, вот только сестрицы Эванс мало с кем контачили. Да и меня этот вопрос не интересовал особо. Не надо ни от кого гаситься, уже хорошо.

* * *

Первый день на работе было интересно, все ж таки в первый раз. Склад офигенный, ангар. Заколдуйся, никто не разглядит. Главное, самому не потеряться. Хорошо, хоть схема есть на стене у входа и на память я не жалуюсь. Инструктировали, как работать. Найти стеллаж с тем, что надо. Все легкое наверху, все тяжелое внизу. Достать нужное со стеллажа, взгромоздить на погрузчик… Все. Поехали.

Потом попробовал мышцы качать: что удобно и увесисто — просто так таскать, руками. К обеду правую еле мог поднять: перестарался. И спину ломило не по-детски. Ладно, палочка под предплечьем, руки только изображают активную деятельность, день доработал. Дома мать зельями боль сняла, но больше я так не усердствовал. Потом, когда в норму пришел, снова качаться начал.

Мужики дивились, но так, умеренно, там особо никто ни на кого не смотрит. Приходит портянка с заказом, взял, и — вперед, собирай. Клиенты не то чтобы валом, но один за другим, а нас всего только трое: старый Смит на погрузчике, его сын да я — тягаем, что надо. Пять фунтов за смену, так что, может быть, пятидесятифунтовую бумажку у меня будет шанс заиметь. Довольно кучеряво для такого, как я, надо сказать, насторожило даже. Смит объяснил, что на сезон всегда еще человека берут и платят так. Устроиться я хотел на месяц, а вообще, хорошо совпало: летом, оказывается, многие строят или ремонтируют, так что меня бы и до самого сентября взяли. А пока испытательный срок — неделя, месяц потом всяко оттрублю, а там, может, и впрягусь до конца каникул. Тупая работа, конечно, но ничего не делать еще тупее. А что, над летним заданием сидеть, что ли? Так я и за выходные все успею, не так уж там и много.

Мать, правда, огорчила неожиданно: в первый же день, когда мы с папаней умотали каждый на свою работу (ну ладно, Эйлин меня доставила и забрала, вместо личной машины, ха-ха), дома совершенно нечего было есть. Пришлось готовить и по пути проникновенно капать матушке на мозги о том, что мужчин полагается кормить. Особенно мой усиленно растущий молодой организм. Особенно мясом. А потом знакомить ее с соседкой, конечно, после внушения насчет устава и чужого монастыря плюс «мама, считай себя разведчиком на чужой территории, мало ли кто что мог увидеть». Второе, конечно, чисто для проформы, но все же.

* * *

Вечером после трех дней работы заскочил к Эвансам, и правильно сделал: Лиля снова начала выступать, какой я нехороший и как я мог ее забросить. Оборзела. Пришлось хмуриться и объяснять, что если я хочу поехать в школу прилично экипированным, крутиться надо. Нет у меня гениального папы-продавца, тьфу, коммивояжера, мне ничего просто так или за красивые глаза не упадет, в отличие от нее. И криминальных наклонностей у меня тоже нет. Ну, ладно, крепко спят и просыпаются, только если пузо от голода сводит. Последнее я никому не сказал, конечно, просто подумал.

Выступать она перестала, но у меня такое чувство, что услышала она только, что глаза у нее красивые… потому что в ответ получил, что я, мол, тоже стал лучше выглядеть. Эх. Как вот с этими девчонками разговаривать? Но... стоп, что я хочу-то от двенадцатилетней? Зато миссис Эванс и Петунья смотрели на меня совсем другими глазами. С уважением. Штаны предложили, совсем новые, но тут я, конечно, гордо, но вежливо отказался. Зачем, если я через пару дней вполне смогу купить это себе сам? А работать на складе мои теперешние штаны — самое то.