Mazai-Krasovskaya Jana - Две сестры

Великий чародей хмурился: он понял, что в очередной раз допустил промашку в воспитании некоторой части подрастающего поколения, а промашки он не любил. Сцена у озера должна была произойти, но она становилась все более и более отвратительной, так что, видимо, ему придется вмешаться. Он поднял палочку и сосредоточился.

Неизвестно откуда взявшееся мощнейшее Фините Инкантатем уронило на землю всех — и правых, и виноватых. Да еще изрядно оглушило, так что присутствующие далеко не сразу пришли в себя и не заметили, что через пару секунд совсем крошечные, незаметные точечки заклинаний мелькнули и исчезли в каждом из главных участников сцены.

Директор поморщился. Зрителей собралось немало, так что он не смог проследить за индивидуальными заклинаниями, которые тут же выпустил вслед — Фините Инкантатем, спаренный с Конфундусом, был слишком силен и мог разрушить давно и кропотливо выстроенные связи, чего никак нельзя было допустить.

Никто не заметил, что пара искорок-заклинаний случайно поменялась местами. Ну, как поменялась: Эванс бросилась к своему приятелю, встав на пути маленькой, светящейся бледно-сиреневым точечки, и та попала в нее, экранировав доступ темно-золотой — той, что была предназначена именно ей. Пока действовало первое заклинание, золотая была вынуждена искать себе другую цель и, конечно же, нашла. Ближайшую. Черноволосого носатого парня, который уже поднимался с земли, с нехорошим прищуром глядя на протянутую ему девичью руку.

— Мне не нужна помощь грязнокровки!

«Все как по нотам», — удовлетворенно вздохнул Великий чародей, погладил затейливые узелки древесины и занялся своими делами. Он мог себе позволить одним взмахом могущественнейшей палочки стереть все, с чем работал в течение пяти… ладно, трех последних лет, и всего пятью точными росчерками восстановить статус-кво. Не часто он позволял себе проявлять такое могущество, и никогда сверх необходимого, но такая работа всегда вызывала у него удовлетворение.

* * *

Джеймс Поттер по-прежнему ненавидел Нюниуса и проклинал себя за промедление. Как он мог вдруг ощутить отвращение к тому, что сам же задумал? Надо было побыстрее стаскивать с этого идиота подштанники! Хотя… а вдруг у него лучше?

Сириус Блэк по-прежнему ненавидел Нюниуса и проклинал себя за совершенно некстати возникшее сочувствие этому треклятому слизеринцу и… стыд? Что за чушь?!

Ремус Люпин боялся поверить, что у него получилось достучаться до приятелей: оба выглядели задумчивыми, но… Не та у него весовая категория, чтобы действительно повлиять на таких вот…

Лили Эванс, всегда привыкшая чувствовать себя правой, не находила слов. Она была в полном смятении — Северус, ее верный паж, ее старый друг, не только оскорбил ее, но и… Он ведь еще что-то хотел этим сказать, правда?

Северус Снейп всегда думал, что достоин лучшего, вот только почему-то именно после этой унизительной сцены… не думал, а знал. Достоин и прав! Какое странное чувство и странные мысли для него, всегда во всем сомневающегося. Во всем и особенно — в себе.

Наверное, именно поэтому ему потом так ни разу и не удалось извиниться перед Лили. А ведь честно собирался. Но стоило им заговорить… После пары вежливых фраз воздух словно накалялся, и он высказывал все, что думал о — подумать только! — ограниченности ума подруги. Кретин. Идиот.

Но где-то глубоко внутри чувствовал, что совершенно прав. Она, конечно, тоже хороша… Как можно судить о том, чего не знаешь?

* * *

«Как она может судить о том, чего не знает? Ну, Северус… Не знает она. Да ей прекрасно известно, где находятся эти книги и как их можно взять. Правда, надо знать одну фразу, но он же ей сам ее и сказал однажды!» Лили еще ни разу ей не пользовалась, но запомнила, конечно. У нее вообще великолепная память. И ум, между прочим! Да, представление о Темной магии она имела более чем смутное. Так заимеет самое что ни на есть ясное! Конечно, эти знания могут травмировать ее нежную душу… Вот уж она как-нибудь сама определит, что ее травмирует, а что — нет. И вообще, она сильная, и душа у нее сильная, она со всем справится. Вот! И никто ей не указ, даже Дамблдор!»

В пустой библиотеке — кто же будет заниматься, когда все экзамены сданы? — сидела одна-единственная юная и ужасно злая ведьма. Свои книги она не поленилась приготовить заранее и сдала одной из первых, так что преспокойно занималась своим делом, пока почти вся школа толпилась вокруг мадам Пинс. Укромных уголков в библиотеке хватало, и к пятому курсу Лили Эванс прекрасно знала их все. Поэтому ее никто не заметил — совершенно измочаленной мадам библиотекарю за целой стеной сданных книг и пособий было совершенно не до нее, а остальные спешили на волю, на солнышко.