Mazai-Krasovskaya Jana - Легилименция

Да, Эмилия моментально стала любимой дочерью. И называли ее только так, как она сама хотела: Эмилия. Только полным именем. При попытке самой ласковой фамильярности глаза девушки сверкали так, что любой чувствовал себя весьма неуютно… На Луну не хотелось.

Жених? Жених мог кусать себе локти или что еще ему угодно и ехать самому отдаваться в Эмираты. Эмилия вычеркнула его из своей жизни в тот же день, раз и навсегда.

Маман начала говорить с ней так нежно и ласково, что дочке постоянно хотелось запить это водичкой, чтобы что-нибудь не слиплось. Папа общался осторожно и понемногу, в основном, одаривая. Девушка не протестовала.

Про свои ментальные способности Лия (так отчего-то стало удобней называть себя) ничего и никому сообщать не собиралась, дудки им всем. Может быть, потом, если предложат соответствующие коврижки. Но и это вряд ли. А вот Темный путь, по-новому — трансгрессию или аппарацию, демонстрировала довольно охотно. Заодно проверила, сколько человек может взять с собой: выяснилось, что всех, кто сможет держаться за нее непосредственно. То есть, за тело, а не за одежду, которой эти эксперименты не понравились. Девушке тоже, особенно когда все затрещало по швам и, чтоб не остаться голой в компании десятка родственников и десятка слуг, ей пришлось срочно заматываться в мамашин палантин, благо та их носила почти постоянно. И то шок у всех участвовавших был немалый. Магический потенциал бывшей сквибки в результате оценивался необычайно высоко, вот только одно было непонятно: что теперь, собственно, с ней делать. Про замужество заикаться уже боялись.

Добравшись до семейной библиотеки, она читала, пока не начинали болеть глаза, и практиковала (прекрасно обходясь без палочки, только пальцем, нет, не средним), причем без проблем, потому как указы, ограничивающие волшебство, относились к несовершеннолетним. А тут — целых двадцать пять, подумать только, на тринадцать лет омолодилась, радовалась Амалия Витальевна.

За одну вещь она единственный раз, но искренне поблагодарила «отца»: он устроил для нее срочный ликбез по теории магии и просто магии как таковой и, что ей показалось особенно важным, по ликвидации магическо-правовой безграмотности. Ибо давно известно, что незнание закона еще никого от ответственности не избавило, а вот знание — очень даже запросто. Папаша так восхитился фразой, что даже куда-то там записал, заодно глубоко задумавшись. Лия чуть было не спросила, уж не о том ли, что попробовать прибить дочь можно было и раньше, а не париться столько лет со сквибкой. Хотя, узнав кое-что про местные чистокровные семьи волшебников, поняла: ей еще раз стоит поблагодарить, что вообще из дома не выгнали и хоть как-то пристроить пытались. Ну и нравы тут царят…

Кстати, благодаря именно этим фамилиям (их же знает каждый волшебник!) она быстро выяснила, что попала в Поттериану. Оставалось неясным лишь время. А жаль, тогда бы стало ясно, какие события будут разворачиваться и чего стоит ожидать, а чего — нет.

Конспекты по магическому праву от поверенного «папы» еще не раз пригодились впоследствии, пока же девушка их только составляла.

— Ментальная магия допустима без предварительного добровольного согласия только с находящимися под судом и следствием либо осужденными, — прочла она вслух и сразу подумала:

«Нежданчик. Это уже месяц как мой основной способ узнавать все необходимое. И кто бы меня отследил? Это я так делаю незаметно или это еще потому, что у меня палочки все еще нет? Может и вообще ну ее, эту палочку? С кем бы посоветоваться?»

Во время ужина Лия, прицепившись к слову матери о семье Олливандер, якобы случайно спросила, не связаны ли они с Министерством магии. И получила чудесный ответ, что муж сестры жены текущего главы рода, ни много ни мало, первый помощник директора департамента контроля. Видимо, в глазах девушки мелькнуло что-то, потому как отец, глядя на нее, поперхнулся воздухом и стремительно вышел из комнаты, бросив на ходу:

— Я в кабинет!

В других комментариях Лия и не нуждалась.

Тем более что через неделю вся семья Трэверс с помощью купленного ее главой портала трансгрессировала в Арканзас и заменила все свои палочки… И у Лии появилась собственная — длинная и изящная, полупрозрачная, сочетающая в себе силу и элегантность, чем и славился мастер Тьяго Кинтана. А еще мастер славился умением хранить любые секреты, так что все палочки, проданные семье Трэверс, отлично держали внешний вид самой обычной для Англии палочки Олливандера, а их особенности не определялись ни одним заклятием, зато прекрасно определялись — якобы — тип древесины и «начинка». И никто, даже Лия, никогда не узнал, через сколько рук Торкуил перепродал четвертую часть семейных драгоценностей — безопасность колдовства была им достигнута именно такой ценой. В отношениях же с дочерью он стал буквально само обаяние… Что, конечно, не могло ее обмануть, но на умеренно-доверительные взаимовыгодные отношения она была вполне согласна. К чему ей война в «родной» семье?