Георг Гегель - Наука логики. Том 2

Как ни темны эти рассуждения Гегеля о «центре» и «центральности», в них есть определенное рациональное зерно. Под «центром» и «центральностью» Гегель имеет в виду прежде всего центр тяжести небесных тел, например Земли. Всякое движение, совершающееся на поверхности Земли или в окружающей Землю атмосфере, находится в необходимой и существенной зависимости от силы тяготения, направленной к центру Земли. То сопротивление движущемуся телу, которое оказывается воздухом и поверхностью Земли, в свою очередь, обусловлено в конечном счете силой тяготения и является существенно-необходимым моментом всякого движения, рассматриваемого в земной механике, – таким моментом, от которого нельзя отвлечься, не впадая в «пустую абстракцию». Рациональное зерно этих рассуждений Гегеля выступает особенно явственно, если их сопоставить со следующими рассуждениями Энгельса в «Диалектике природы»: «Возьмем, – пишет Энгельс, – какую-нибудь телесную массу на самой нашей Земле. Благодаря тяжести она связана с Землей, подобно тому как Земля, с своей стороны, связана с Солнцем; но, в отличие от Земли, эта масса не способна на свободное планетарное движение. Она может быть приведена в движение только при помощи внешнего толчка. Но и в этом случае, по миновании толчка, ее движение вскоре прекращается либо благодаря действию одной лишь тяжести, либо же благодаря этому действию в соединении с сопротивлением среды, в которой движется наша масса. Однако и это сопротивление является в последнем счете действием тяжести, без которой Земля не имела бы никакой сопротивляющейся среды, никакой атмосферы на своей поверхности» (Энгельс, «Диалектика природы», Партиздат, 1936, стр. 133–134. Подчеркнуто мной. – В. Б.).

Это – гегелевская «третья фигура» силлогизма (Е – В – О), причем в роли единичности (отдельности) выступают вторичные или относительные центры, в роли всеобщности – первичный или абсолютный центр тяжести, а в роли особенности (частности) – несамостоятельные объекты. В «Философии природы» Гегель применяет эту логическую схему к взаимоотношению между членами Солнечной системы. Солнце выступает в роли всеобщности, Земля (а также и другие планеты) – в роли единичности, а «несамостоятельные тела» (Луна и кометы) – в роли особенности. См. Гегель, Соч., т. II, стр. 136.

Это – гегелевская «вторая фигура» силлогизма (О – Е – В). В немецком тексте всех изданий конец этой фразы грамматически искажен. Напечатано: «deren… Vereinzelung von ihr getragen werden». Здесь надо либо вместо «werden» поставить «wird» (как это и сделано в нашем переводе), либо после слова «Vereinzelung» прибавить слова вроде «und Unselbstandigkeit» (или «und Aeusserlichkeib»).

Это – гегелевская «первая фигура» силлогизма, (Е – О – В), которую Гегель называет также «формальным силлогизмом».

Здесь опять речь идет о «третьей фигуре» силлогизма, о которой упоминалось выше (см. примечание 73).

Умозаключение «третьей фигуры» (Е – В – О).

Умозаключение «второй фигуры» (В – Е – О).

Умозаключение «первой фигуры» (Е – О – В).

Имеется в виду так называемое «сродство душ». Ср. роман Гете «Die Wahlverwandschaften» («Сродство душ»), написанный великим поэтом в 1809 г.

Слово «основание» (Basis) берется здесь в смысле химического основания, причем, однако, этот смысл метафорически переносится также и на другие, не химические предметы и даже на личности. В химии основаниями называются такие вещества, которые при соединении с кислотами дают соли. Типическими представителями оснований в химии начала XIX в. считались щелочи (например, едкое кали, едкий натр), являющиеся соединениями кислорода с металлами.

Эту фразу (начиная со слов: «Механизм показывает себя…») цитирует в «Диалектике природы» Энгельс, снабжая ее следующим замечанием: «Беда, однако, в том, что механизм (также материализм XVIII века) не может выбраться из абстрактной необходимости, а потому также и из случайности. Для него тот факт, что материя развивает из себя мыслящий мозг человека, есть чистая случайность, хотя и необходимо обусловленная шаг за шагом там, где это происходит. В действительности же материя приходит к развитию мыслящих существ в силу самой своей природы, а потому это с необходимостью и происходит во всех тех случаях, когда имеются налицо соответствующие условия (не обязательно везде и всегда одни и те же)» (Engels, Dialektik der Natur, M. – L. 1935, S. 654). Этим замечанием Энгельс показывает: 1) что под гегелевской категорией «механизма» скрывается главным образом антителеологический детерминизм французских материалистов XVIII в. и 2) что этот детерминизм имел абстрактный, метафизический характер, в чем и состояла его историческая ограниченность и недостаточность. Любопытно, что идеалист Гегель, провозглашая телеологию более высокой точкой зрения, чем механизм, все же вынужден признать известные «формальные» (как он выражается) преимущества за механизмом.