Сара Файн - Брешь [ЛП]

— Ты не понимаешь. Однажды это чувство просто... появилось из ниоткуда. Никто вокруг меня, казалось, не видел этого, но я мог видеть. Куда бы я ни повернулся, он был там, на горизонте. Снаружи он выглядит как детская площадка. Всё, что душе угодно. Там было всё , что я хотел. Поэтому, когда Стражи поймали меня, карабкающегося по стене, и отвели в Святилище, Судья сказала, что он мой. Она поручила мне Сторожить его.

— Тебе действительно там понравилось?

— Да, безусловно, — он усмехнулся. — И нет, вовсе нет. Это ужасное место, — он провёл рукой по кирпичной стене. — Стены, инкрустированные бриллиантами, будут резать тебя. Сочная еда превращается в пепел во рту. Каждый переулок обслуживает другую зависимость, но всё это превращается в дерьмо, как только ты касаешься его. Нюхаешь. Или колешься. После мгновения удовольствия от него ничего не остается, кроме боли, — он вздрогнул. — Это великолепная, совершенная пытка, и горожане подвергают ею себе каждый день. Я не был исключением. Я не мог остановиться. Я наказывал себя снова и снова.

— Тебе здесь больше нравится?

Он поднял глаза к небу, где тонкие облака скрывали дугообразный месяц.

— Да, но это всё равно пытка. Есть вещи, которых я жажду здесь. Реальные вещи. Но я не могу иметь их из-за того, кто я есть.

— Страж.

Это я прекрасно понимала. Я испытывала ту же скованность в своей жизни.

Джим резко остановился и ткнул меня в плечо.

— Проверь его. В двух кварталах отсюда.

Древний, огромный "Кадиллак" медленно подъехал к обочине, где одинокая женщина прислонилась к тёмной витрине магазина. Когда окно машины опустилось, она оттолкнулась от стены и с ленивой улыбкой пошла вперёд.

— Наверное, проститутка, — тихо сказала я Джиму, уже принюхиваясь. — Дерьмо. Ты чувствуешь это?

Женщина прислонилась к дверце машины, а из открытого окна высунулась рука и погладила её по гриве вьющихся светлых волос. Мы с Джимом одновременно бросились бежать.

— Если они посадят её в эту машину, ей конец, — сказала я.

— Они этого не сделают.

Джим бежал впереди меня, его мощные ноги несли его вверх по улице. Но водитель машины, должно быть, заметил его, потому что он завёл двигатель и рванул с места, чуть не сбив внедорожник, который долго и громко сигналил.

Джим продолжал бежать, пригибая голову, чтобы заглянуть в машину, но остановился, когда она пронеслась через оживлённый перекрёсток и умчалась прочь.

— Какого чёрта ты делаешь? — взвизгнула проститутка.

— Прошу прощения, — сказала я, подходя к ней. — Мой друг думал, что это кто-то из его знакомых.

Она отступила на несколько шагов, когда я приблизилась. Я подняла руки вверх, не желая пугать её.

— Эй, — сказала я. — Мы не сделаем ничего плохого.

Она фыркнула. Судя по её виду, у неё был многолетний опыт общения с людьми более грозными, чем я. Запах Мазикина всё ещё висел в воздухе, поэтому я спросила:

— Вы чувствуете этот запах? Этот запах ладана? Никогда не садитесь в машину, если почувствуете его. И предупредите своих друзей.

Женщина глубоко вздохнула.

— Я ничего не чувствую.

— Капитан... — позвал Джим, пристально глядя на проститутку, когда подошёл к ней с другой стороны.

Она резко повернулась к нему лицом, и в этот момент ветер донёс до меня ошеломляющий запах тела, духов и ладана.

— Довольно умно, — сказала я, снова привлекая её внимание к себе. — Ты почти поймала этого парня, — я откинула капюшон с лица.

Её глаза широко распахнулись, как будто она узнала меня.

Джим встретил мой взгляд, и я кивнула. Он шагнул прямо к ней.

— Привет, дорогая, — сказал он, и она вздрогнула от неожиданности. Она так зациклилась на мне, что забыла о его присутствии. — Извини, что испортил твоё свидание. Могу ли я загладить свою вину?

Глаза Мазикина метались между мной и Джимом. Из её рта вырвалось тихое шипение. Джим обнял её одной рукой, а другой закрыл ей рот до того, как она успела издать ещё один звук. С резкой и безжалостной оперативностью он втолкнул её в соседний переулок. Я быстро огляделась, но нас, похоже, никто не заметил.

— Всё под контролем? — поинтересовалась я у переплетённых тёмных теней в переулке.

— Гони машину, — сказал Джим.

Я рванула с места, одновременно испуганная и возбуждённая. Наконец, у нас появилась Мазикин для допроса, та, кто могла бы стать ключом к тому, чтобы помочь нам найти гнездо. Я добралась до своей машины, выдернула оранжевый парковочный талон из ветрового стекла и выехала на улицу, заставляя себя не ускоряться, пока ехала пять кварталов до места, где меня ждал Джим с нашей пленницей. Я свернула в переулок и остановилась в нескольких метрах от Джима и борющейся блондинки-Мазикинши. Выражение лица Джима было суровым и холодным, когда он толкнул её вперёд. Он разорвал её рубашку и рукавом заткнул ей рот. Его пальцы превратились в кровавое, искалеченное месиво.