Вторжение кочевников

– Мастер Игорь! – это Володька и Славка. – Мастер Игорь! Вставай, кухня горит!

Я подскочил на кровати.

– Кухня?! Горит!?

Я выругался, посыльные захихикали. Снаружи слышалась возня и крики, я быстро собрался и побежал к месту происшествия. Тут носились люди с вёдрами. Здание столовой и кухни было совмещённым, и та часть, которая относилась к кухне, горела, изнутри выбивалось жаркое пламя. Сквозь ставни в небо поднимались клубы серого и чёрного дыма. В общей неразберихе я нашёл Алевтину.

Я посмотрел на главную повариху. Она выглядела заспанной, одета была кое-как, обычно уверенное лицо поварихи выглядело напуганным.

– Что случилось?

– Я не знаю! – сообщила женщина. – Я спала, когда начались все эти крики!

Я огляделся. Следовало организовать тушение пожара, а иначе он мог бы перекинуться на другие здания. Люди носились бестолково, мешая друг другу.

– Серафим, Сорен! – крикнул я, выделив из общего хаоса нужных мне людей. Те услышали, подбежали ко мне. – Сорен! Поставь людей от реки до кухни в две цепи, пускай передают из рук в руки вёдра с водой! Всё как в прошлый раз! Серафим, нам нужно больше вёдер, пускай принесут со склада все вёдра, что там есть на продажу!

Оба кивнули и побежали выполнять мой приказ. Я посмотрел на здание, огонь уже добрался до крыши. Ко мне подбежала Фрося, перепуганное лицо в копоти, чёрные волосы торчат во все стороны:

– Я нигде не могу найти Настю! – сообщила она дрожащим голосом.

– Эй! Света! Светлана! – я побежал к плачущей помощнице Алевтины. Та, всхлипывая, рыдала, уткнувшись зубами в руку. – Что случилось? Где Настя?

– Она, она – там! – Светлана, всхлипывая, ткнула пальцем в сторону горящей кухни. – Когда я уходила домой, она спала в подсобке с продуктами. А я, а я… не стала её будить!

Повариха зарыдала ещё громче прежнего.

– Из подсобки только один выход – через кухню! – сообщила перепуганная Фрося.

Я подбежал к организовавшейся для тушения цепи. Люди лили воду на огонь, но это не помогало погасить его, а только немного сдерживало его. Внутри уже вовсю бушевало пламя.

– Дай мне! – я забрал у какого-то мужика ведро с водой и вылил его себе на голову. Затем отобрал ещё одно и снова вылил себе на одежду. – Рубаху!

– Что? – удивился мужик.

– Рубаху снимай! – потребовал я, мужик испуганно подчинился, дрожащей рукой передал мне горячую одежду. Я окунул её в воду и начал обматывать вокруг своей головы.

Возле кухни уже образовались две цепи, которые оперативно подавали вёдра с водой мужикам, которые выплёскивали её на горящее здание. Я ткнул пальцем на дверной проём, указав, куда следует вылить воду, а затем вошёл в столовую. Тут пока ничего не горело, но зато было много едкого дыма. Я закашлялся, глаза защипало, они прослезились. Я направился к кухне, тут уже бушевало пламя. Я остановился в шаге от дверного проёма, ведущего на кухню, сквозь дым и пламя на противоположной стене кухни я увидел двери, ведущие в подсобное помещение. Они были закрыты, а в кухне уже горела крыша, внутрь упали горящие доски, на деревянной поверхности пола уже плясали жуткие языки пламени.

Всё пространство кухни пылало огнём. Я не видел никакой лазейки, сквозь которую я мог бы пробраться в подсобку. Рядом кто-то закашлялся. Я обернулся, Евфросиния стояла рядом со мной с ведром в руках. Я взял в руки ведро, и уже особо ни на что, не надеясь, посмотрел вперёд. Ещё несколько балок и досок упали внутрь, они горели, горел дощатый пол. В этот момент дверь подсобки открылась, и я увидел Настю. Девушка закашлялась, очередная куча горящих досок обрушилась на пол, во все стороны полетели искры, пламя взметнулось ещё выше, а Настя испугалась, зажмурилась и закричала, закрыв при этом свои ушки руками. Я видел, как она напряглась, как проявились под кожей на её лице вздулись синие вены.

Я встал, как вкопанный, поражённый невероятной картиной. У Настиных ног выросли и побежали по поверхности волшебные нереально белые внутри и голубые по краям ветки. Повеяло холодом, а морозные ветки продолжали расти на моих глазах до тех пор, пока не покрыли собой всю поверхность пола, стен и потолка. Они быстро перекрыли всю поверхность в кухне и побежали дальше в столовую. На моих глазах дверной косяк покрылся ими, а пол под моими ногами затрещал. Я выронил ведро, внутри ведра вода превратилась в лёд. Фрося прижалась ко мне.

Настя продолжала визжать. Морозные «ветки» утолщались и продолжали расти, вся бело-голубая поверхность затрещала, покрылась инеем. То же самое происходило позади Насти в подсобке. Там треснули и разлетелись на куски глиняные горшки, внутри них соленья и другие жидкости превратились в лёд.