Виктор Улин - Хрустальная сосна

Мы заставили его раздеться догола и тщательно отмыли из шланга. Потом накачали полную бочку воды, свернули все пожарное хозяйство и наконец выключили насос.

- А Степан-то где? - вдруг хватился дядя Федя. - Мать его за обе ноги…

- Он лошадь ковать уехал, - ответил Славка. - В кузницу.

- В задницу, а не в кузницу! - дядя Федя стукнул кулаком по колену. - Знаю я эту кузницу… У евойной сватьи именины сегодня. К Филимонихе он поехал в соседнюю деревню за кислушкой, вот куда… Эх, едрит… и как же его упустил? Теперь сегодня не дождешься его, а может, и завтра тоже. Похмеляться будет, как порядочный человек.

- А что, увлекается? - спросил Володя.

- Знамо дело…- вздохнул дядя Федя.

- Ну вот, - едко усмехнулся Аркадий. - Он будет пьянствовать, а мы - работать. Как и положено в этой стране.

За обедом мы рассказывали девчонкам о пожаре, не жалея драматических подробностей и усердно сгущая краски. Вика с Людой смеялись, а Катя всерьез испугалась, представив душераздирающее зрелище сажи, хлынувшей на Славку из горловины. А потом вдруг грянул дождь. Он подкрался незаметно и застал нас врасплох. Начался как мимолетный ливень, затем ослаб и пошел вяло, грозя затянуться до вечера. Дядя Федя остановил агрегат, и мы забились в автобус. Дождь стегал по мутному окну. Мешки, выработанные за утро - девяносто с лишним штук - мокли под дождем, быстро темнея бумажными боками.

- Эх, мать-перемать…- сокрушенно покачал головой дядя Федя. - Размочит ведь вдрызг, все на хрен пропадет. И Степка, брандахлыст, уехал - на горбу такую массу разве в навес переволокешь…

- Давайте брезентом укроем, - предложил Славка.

- Не хватит брезента. Да и он быстро промокнет. Сколько раз председателю говорено - надо крышу строить над раздатчиком. Тогда бы и в дождь работать могли, и ржавел бы меньше. А ему все по хрену… Володя выругался сквозь зубы и, надвинув на голову воротник серой застиранной куртки, куда-то ушел. Я проводил его взглядом. Он обогнул агрегат и зашагал по разбитой дороге к машинному парку. А дождь лил, не переставая. Один из мешков осел и завалился набок. Мы со Славкой и дядей Федей все-таки выскочили наружу, растянули брезент - его хватило меньше, чем на половину мешков. Славка сокрушенно качал головой. Нам было жалко. Продукт собственного труда на глазах обращался в прах.

И вдруг прямо из дождя, как мне показалось, вырос грузовик. Из кабины выскочил насквозь мокрый Володя.

- Откуда?! - удивленно спросил дядя Федя, указывая на машину.

- От верблюда… Давай, быстро загружать надо, он до навеса подкинет.

Шофер подал грузовик задним бортом прямо к раздатчику. Володя стоял в кузове, а мы со Славкой быстро подносили мешки. Сначала они казались совсем легкими, я хватал их по два и легко швырял наверх, не дожидаясь Володиных рук. Потом, когда количество приблизилось к третьему десятку, они стали тяжелеть. Я уже не мог брать два мешка и поочередно кидать их одной рукой. Скоро не смог и двумя - подтаскивал мешок к машине, приваливал к кузову и толкал снизу, помогая Володе поднимать. Но без остановки таскал эти мокрые, теплые еще мешки. Аркашка работал тоже, но очень медленно и неторопливо. Поэтому основная масса пришлась на нас со Славкой. Мешков по сорок, а то и больше. Через пару минут эти их же пришлось сгружать под навес и расставлять рядами. Но эта работа казалась совсем легкой.

- Ну молодцы, мужики, - сказал дядя Федя, оглядывая спасенный продукт. - Спасибо вам, выручили… Даром, что городские. Дождь не прекращался, агрегат стоял беззвучный и бездвижный. И мы вернулись в автобус.

И как ни странно, хотя руки мои болели до плеч, а ноги подкашивались от яростной работы, на душе было легко. Не знаю даже, почему. Наверное, я просто испытывал то, о чем смутно пытался сказать Вике на лугу. Я чувствовал себя мужчиной. Здоровым, сильным, способным на многие дела. Ведь это именно я, инженер Евгений Воронцов, только что перекидал сорок мешков по полтора пуда - целую тонну груза! - своими привычными к рейсфедеру руками… Мы в изнеможении лежали на сиденьях. Дядя Федя куда-то исчез.

- Смотрю я на тебя, Женя, - вдруг сказал Аркашка. - И диву даюсь.

Носился ты, как одесский амбал в порту. Причем со скипидарным фитилем в заднице.

- Не всем же прохлаждаться, - спокойно ответил я. - Кому-то вкалывать надо. Для равновесия в мире.

- Вкалывать, скажешь тоже! Нам тут вовсе не обязательно пупок рвать!

Я промолчал. Перед Викой я еще мог как-то оправдываться в своем поведении. Но уж никак не перед этой вошью.