Балаян: Следственный эксперимент

– Пошутили и хватит. Меняем тему, - сказал Николай. - Банк не для нас.

– Именно для вас. Я тебе все покажу. При успешной операции… сорок тысяч мои.

– Никакой операции, - перебил его Николай. - Сказано - забыто. Пусть твой психологический барьер перейдет кто-то другой. Я - капитан дворовой футбольной команды. И играть в высшей лиге мы не можем. Дыхание не то. Ищите что-то другое.

Ювелирные магазины, например. Посмотрите, где и в каком месте есть слабинка в стене. Нынче ведь умники из охраны приклеивают какие-то штуки на стеклах окон и дверей. Смотришь, словно огромные тараканы ползают по ним. Кто из них задумается над стеной? Никто. Вот и будем брать стены приступом. Ищите.

– И все-таки подумай над моим предложением, - заключил Багдасян.

– Я уже вынес решение - забыто. Если еще раз повторишь, пеняй на себя.

С раннего утра банковский переулок, как называли горожане часть улицы Шаумяна, был оцеплен милицией. Следственная машина, на которой ехали следователи прокуратуры Самсон Асатрян, Вардан Хачатрян и я, не без труда добралась до банка. Десятки, если не сотни раз я проходил здесь, и ни разу мне в голову не приходило рассматривать здание банка, приглядываться к фасаду, считать, сколько в нем этажей. Никогда не знал, что к зданию банка примыкает жилой дом. И вот теперь я изучаю архитектуру, как говорят мои друзья-следователи, «объекта», чтоб представить, как все это происходило.

К зданию подъезжают все новые и новые машины. Из них выходят незнакомые мне люди. Кто в штатском, кто в военном, кто в милицейском. Они обязаны обеспечить полную безопасность при проведении следственного эксперимента. С минуты на минуту должна подкатить с соответствующим эскортом машина с двумя преступниками.

Простите (опять термин), с двумя подозреваемыми в ограблении банка. С Николаем и Феликсом Каланянами.

– Неужели ты думаешь, что они могут удрать? - обратился я к Самсону. - Или их могут выкрасть, что ли? Асатрян пожал своими могучими плечами и сказал:

– Предосторожность не помешает. Мало ли что может быть? Никто ведь не верил, что могут, так сказать, Руку поднять на банк. Вот и теперь. Кто его знает, может, кто-то что-то уже задумал. Правда, привезут их в наручниках. Полная машина вооруженной охраны.

– И что мы должны делать?

– Снять на пленку все, как было.

Месяца через два после пьяного разговора на квартире у Размика Каланяна Завен Багдасян неожиданно увидел в помещении банка Николая и Феликса.

Завидя их, Багдасян стал наблюдать за ними. Но не мог не обратить внимание на то, что друзья остановились именно у той двери, о которой он говорил. Николай то и дело подходил к зарешеченному окну, рассматривал двор, шагал по коридору, словно считал количество дверей. И когда они вновь подошли к двери музкомнаты, откуда ни возьмись перед ними вырос, будто проявился на фотопленке, Завен.

– Все-таки решились? - спросил он.

– Да, решились, - ответил Николай, - здесь дождаться товарища. Договорились с ним.

– Неплохое место для свидания. Но я вам не сказал самого главного. Откроете дверь - надо сделать два шага прямо и шаг влево. И - сверли.

– Не понимаю, о чем ты говоришь! - сказал Николай и заспешил по коридору. За ним поплелся Феликс.

Они вышли на улицу. Перешли через дорогу к скверу, где журчало великое множество фонтанчиков. Феликс предложил сесть в тени на скамейке и обмозговать.

– Я знаю, о чем ты думаешь, шеф.

– Ошибаешься. Это ты думаешь, что надо убрать Завена.

– Я в своей жизни не раздавил даже муравья.

– А я давил. Людей давил. Не до смерти, но до полусмерти - это точно. И не раз.

– А говоришь, я ошибаюсь, - сказал Феликс.

– Ошибаешься. Давить его не будем.

– А что будем?

– Ничего не будем. Пачкать руки о мразь нельзя.

– Почему он мразь?

– Придет время - я тебе объясню. А пока надо купить тетрадь и карандаш. Нет, лучше - альбом для рисования.

– А это еще зачем?

– Рисовать будем…

И каждый день Николай, чаще всего без компаньона, приходил в банковский переулок с альбомом и карандашом в руке. Часами следил за тем, как передвигается наружная охрана. Когда и куда подъезжают инкассаторские машины. Во сколько выходит последний служащий, во сколько опечатывается внутренняя решетчатая дверь…

Несколько ночей напролет Николай и Феликс проводили в сквере, прохаживаясь вдоль бесчисленных рядов фонтанов. Ни одно окно трехэтажного здания ночью не горело.

Вскоре Николай убедился, что, собственно, никакой внутренней охраны и нет.