Балаян - Следственный эксперимент

Но терпеть стало невмоготу. Пот лился в три ручья. Дышать становилось труднее. И Феликс решил подойти к слуховому окну подышать свежим воздухом. Высунув голову из квадратного отверстия на крыше, он почувствовал свежесть и прохладу. Феликс жадно глотал вечерний воздух, поглядывая на угол стоящего рядом банка. Ему был хорошо виден весь третий этаж здания. Неожиданно лицо его просияло. Он смотрел и не верил собственным глазам. Окна открыты настежь. С них были сняты не только решетки, но и сами рамы. Все до единой. Феликс вспомнил, как Николай передал слова Завена, что в банке затеяли ремонт. Железные решетки и сами окна стояли внутри, в коридоре, приставленные к стене.

Феликс поднялся на крышу. Был уже девятый час вечера. Он медленно подполз к сияющему квадратному окну третьего этажа банка. Оно было в самом конце коридора.

Оба здания трехэтажные. Всего лишь на метр возвышался чердак жилого дома над подоконником банка. Только один прыжок. Не рассчитаешь - упадешь с третьего этажа на строительный мусор и разобьешься насмерть. Рассчитаешь - значит долбить две стены не приется…

И Феликс не стал мешкать. Он уже понял, что обратно на крышу пробираться будет еще легче. С подоконника - на выступ окна, оттуда всего полметра до крыши Он вернулся на чердак. Спешно запихал в мешок зубила, молоток, фонарь… И через минуту уже был в коридоре третьего этажа банка.

Я еще сидел в углу кабинета прокурора Суреняна, когда Асатрян и Хачатрян, доложив о результатах первого дня следственного эксперимента, отправились, как они говорили, зафиксировать на бумаге все, что было рассказано устно.

– Ну, как вам день? - спросил меня Суренян, когда молодые следователи закрыли за собой дверь.

– Впечатлений много. Но, знаете, больше от ваших ребят, которые только что докладывали вам, нежели от бандитов в наручниках.

– А что именно? Я имею в виду наших ребят.

– Разные они. Самсон работал очень скрупулезно. Без его команды оператор и кадра не снял. Он как режиссер.

– А следователь во время следственного эксперимента и есть режиссер.

– Самсон сделал все так, как вы говорили ему утром. Отрабатывал версию: каким образом и как грабитель пролез в банк… А Вардана словно не интересовал сам следственный эксперимент…

– Он хорошо знает, что Самсон не пропустит ни единой мелочи. Для фильма, который снимается во время следственного эксперимента, детали существенного значения не имеют. Грабитель должен показывать рукой объекты, где он орудовал. А вот для самого следствия, а тем более для суда, Хачатрян, можно сказать, сегодня сделал открытие. Вардан прав: Феликс не мог с первого захода проделать такую работу или такой объем работы. Он на самом деле хорошо развил свои мышцы, но у таких редко открывается спасительное второе дыхание.

– А какое имеет значение для суда, с первого или со второго захода грабитель овладел деньгами?

– В данном конкретном случае это имеет значение для адвокатов. Мы должны показать все, как было на самом деле.

– Вардан тут признался, что его идею еще накануне подкармливали вы.

– Я ему сказал, чтобы он проверил, как и почему Феликс нарушил разработанный Николаем план. Ответ на этот вопрос развеет легенду, что Феликс - всего лишь инструмент в руках шефа. Так что Вардан Хачатрян блестяще решил задачу.

Замигала квадратная клавиша селектора. Суренян нажал на нее. Послышался громкий, но с явными помехами голос:

– Арташес Оганович, пришел директор радиомагазина.

– Займитесь им сами.

– Хорошо. Я думаю, грабители правильно определили: именно вор у вора…

– Займитесь этим магазином вообще и директором в частности. Что касается краденых магнитофонов, то тут дело гиблое. Мы никогда ничего не докажем. Ни один из краденых магнитофонов, конечно, не был зарегистрирован в магазине… Ладно, потом поговорим.

Группа, принимавшая участие в следственном эксперименте, поднималась по широким лестницам банка на третий этаж. Сотрудники пристально рассматривали так непохожих друг на друга двух одногодков в наручниках. Они шли по тому самому маршруту, по которому впервые после рассказа наводчика поднимались к музыкальной комнате. Группа останавливалась на каждом этаже, задавая неизменный вопрос:

«Здесь?» Грабители отрицательно качали головами, показывая руками выше. И все это снималось на пленку. На третьем этаже вновь остановились. Окна, конечно, были уже зарешечены. Вереница людей медленно подошла к музыкальной комнате.