Сурен Цормудян

– А вы американцы? – снова послышался спокойный и даже добродушный голос с каким-то странным акцентом.

– Нет, – Произнес Яхонтов. – Мы русские. А вот ты кто такой?

– Охотник я.

– Чего прячешься? Выйди, поговорим.

– Повезло вам, однако, – ответил голос, не меняя интонации.

– В смысле?

– Если бы вы были американцы, я бы вас пострелял, – говоривший будто улыбался.

На свет, наконец, вышел низкорослый старик в добротной одежде из оленьих шкур и, в руках у него была старая снайперская винтовка.

– Дорообо, – он улыбался, отчего его и без того узкие раскосые глаза сливались с мириадами морщин, покрывавших лицо и терялись от поднимавшихся широких азиатских скул.

– Чего? – переспросил Сквернослов.

– Я, однако, поздоровался.

– А, ну привет, – Славик кивнул, – Ты чукча?

– Сам ты чукча. Охотник я, – ответил старик.

– Да это понятно, – Улыбнулся Варяг. – Он не это имел ввиду.

– Ааа… Сох. Я якут. А вам не все равно?

– Ну а тебе не все равно американцы мы или нет? – вставил слово Николай.

– Американцы бомбили. Родину защищать надо, однако. Меня Молот зовут. Охотник я. – Человек не переставал улыбаться. – Гляжу, летит. И как покакал! Упало что-то, потом сели. Вы мне зайца спугнули. Кушать к ужину нечего. Коренья только. А Туз коренья не ест. Ему мясо надо.

– Погоди-погоди, – поморщился Варяг. – Не торопись. Я ничего не понял. Ты Молот? Это твое имя?

– Да. Охотник я. – Кивнул старик.

– А Туз кто такой?

– Волк. Ручной волк. Щенком еще взял. Тузик. Его медведь два дня тому ранил. Дома лежит. Без него охотиться трудно. Старый я совсем. А ему мясо надо, чтоб лечился. А вы зайца спугнули.

– Да дадим мы тебе мясо, – поморщился Людоед.

– Да я не про то. Сох. Шумит самолет сильно. Вы потише в следующий раз. Да? Куобах пугается. Ёлленэх давно не кормит.

Варяг вздохнул и потер лоб.

– А Куобах кто такой?

– Заяц это, – старик закивал головой.

– А Оленах?

– Ёлленэх? Ты на ней стоишь.

– Река что ли?

– Река это орюсь.

– Так все! – Людоеду видимо это надоело и, он подошел к старику и протянул ему руку. – Я Людоед. Мясо волку твоему мы дадим.

Якут неторопливо пожал руку Илье и пристально на него посмотрел.

– Людоед говоришь? Мясо человеческое что ли?

– Да нет, – крест засмеялся, – Людоед это типа прозвище мое шутливое.

– Глупое прозвище в наше время, – покачал головой старик, – Грохнуть могут не спрося фамилии.

– Ладно. Переживу. Много вас тут?

– Кого нас?

– Ну, людей.

– Я один и Туз. Но Туз не человек. Волк ручной.

– Это мы поняли. Эта река, кстати, Ёлленах, по-русски случайно не Лена называется?

– Лена, – охотник будто обрадовался и закивал.

– А поселения есть поблизости?

– Там, за Улах-ан два тирана. Один на одном берегу, другой на другом. Далеко туда, – он махнул рукой в сторону, в которую был направлен нос самолета.

– А у них может быть авиационное топливо?

– Полно, – Кивнул Молот и улыбнулся. – Пойдем ко мне. Все расскажу. Учугей?

– Чего?

– В гости говорю, пойдем ко мне. Погреемся. Поужинаем. Все расскажу. Я давно один. Поговорить не с кем. Сыновья давно ушли.

– А куда они ушли? – поинтересовался Васнецов.

– В лучший мир. – Ответил якут и продолжал улыбаться. Только теперь улыбался он грустно.

Варяг пригласил якута двинуться к его жилищу на их машине и все стали грузиться в луноход. Николай не торопился, пропуская всех в машину. Он, молча, стоял и глядел то на самолет, то на своих товарищей, то на покрытую небольшим слоем снега ледяную гладь. Он не понимал почему, но его не покидало вдруг возникшее чувство тревоги. Васнецов пытался разобраться, что именно вызвало это чувство. Но почему-то вспоминал, что оно появилось сразу, как только он услышал название реки.

52. ДВА ТИРАНА

Ехать на луноходе пришлось совсем недолго. Молот жил под землей в лесу в паре километров от реки. Он вырыл глубокую, в связи с промерзанием почвы, берлогу и достаточно хорошо ее оборудовал. За внешней дверью, замаскированной под снег и находящийся под нависающим стволом могучего и накрененного древесного ствола, был земляной коридор со ступеньками, ведущими вниз. Две утепленные двери встретили уже на глубине. За ними было жилище. Оно состояло из нескольких нор. В одной хранились его вещи. В другой жил ручной волк, который был действительно сильно ранен в стычке с медведем и встретил незнакомцев лишь злым взглядом, когда хозяин стал кормить его, а они из любопытства заглянули в нору. Убедившись, что это не разновидность какого-нибудь люпуса, а обычный волк, они расселись в центральной, и самой большой землянке. Пол был усыпан толстым слоем хвои, который был всюду застелен в несколько слоев паласами и коврами, между которых хозяин так же сделал прослойки из хвои и опилок. В еще одной, небольшой пещере, у якута оказалось рысье семейство. Самец, самка и четверо котят. Трудно представить, как уживались тут волк, рыси и человек. Но было ясно, что с такими домочадцами можно не бояться набегов крыс. Стены землянки были отделаны деревом и отделочной строительной плиткой. Каждое помещение имело свою утепленную дверь. Одна из нор вела ближе к поверхности и представляла собой холодильник для припасов. В другой были плантации грибов и еще чего-то, что могло здесь расти. В главной комнате стояла обложенная камнем железная печка, труба от которой уходила через главный коридор в ствол того покосившегося дерева. Освещал охотник свое жилище лучинами и сделанными из больших гильз масляными лампами на животном жире.