Константин Романенко

Да и сам Ягода еще не попал в западню. Правда, это продолжалось до определенного времени. Ежов все-таки ухватил нити, связывающие паутину заговора, как среди военных, так и в недрах собственного ведомства. Историки и очевидцы подчеркивают, что это время стало периодом сумятицы в органах НКВД.

Начальник охраны Сталина Рыбин свидетельствовал: «Аресты Ягоды, Агранова, Паукера, Воловича и Гинцеля проходили на моих глазах. Комендант Кремля комиссар Ткалун, подчиненный непосредственно Ягоде, застрелился. Комиссар Дагин был арестован, комиссар Курский застрелился, капитан Черток, порученец Ягоды, бросился с седьмого этажа и разбился насмерть. Затем исчезли Панов, Тихонов, Козлов и Голубев. Словом, весь наш командный состав разных рангов».

Однако это лишь эмоциональное свидетельство. Оно не отражает действительного хода событий. На самом деле в них не было такого острого детективного поворота. Потребовалось почти полгода после назначения Ежова на пост наркома, чтобы события стали приобретать определенную направленность. Уже одно это говорит о том, что в них отсутствовал заготовленный сценарий. И начались они с ареста 7 марта 1937 года бывшего начальника Секретно-политического отдела Г. Молчанова, являвшегося в это время наркомом внутренних дел Белоруссии. Но и это не стало переломом.

Лишь через полмесяца, 22 марта, был арестован другой участник заговора внутри НКВД – заместитель начальника Оперативного отдела Волович, который вместе с Паукером организовал для Ягоды прослушивание правительственной связи. Ягоду арестовали 29 марта. На следующий день был арестован его бывший секретарь коллегии наркомата Буланов и начальник административно-хозяйственного управления Островский. А в Горьком в туалете УНКВД застрелился его начальник Погребинский.

Начальника управления НКВД Восточно-Сибирского края Марка Гая взяли 1 апреля. Бывший заместитель Ягоды Г.Е. Прокофьев оказался под арестом 11 числа, 17-го был арестован комиссар государственной безопасности 2-го ранга К. Паукер. И только 22 апреля арестовали начальника транспортного отдела Шанина. Но это было еще не все.

В изданных в 1997 году воспоминаниях Хрущева их автор так комментирует эти события: репрессии обрушились на «честных партийцев», шли также «аресты чекистов. Многих я знал как честных, хороших и уважаемых людей... Яков Агранов – замечательный человек... Честный, спокойный, умный человек. Мне он нравился... был уполномоченным по следствию, занимался делом «Промпартии». Это действительно следователь!.. Арестовали его и тоже казнили».

Но не будем исторгать слез. На самом деле все было не так примитивно-романтично. Будучи ближайшим помощником Ягоды, после убийства Кирова Агранов был назначен временным начальником Ленинградского управления НКВД. Он возглавил следствие по этому громкому делу, но сразу увел его в сторону, Янкель Шмаевич отвел удар от основных организаторов террористического акта. Тогда это осталось незамеченным.

Поэтому с приходом в НКВД Ежова Агранов не только сохранил свое положение, но и получил повышение. С 29 декабря 1936 года по 15 апреля 1937-го он занимал должность начальника Главного управления государственной безопасности, сохранив пост 1-го заместителя наркома. Это под его руководством проводились допросы Каменева, Зиновьева и Рыкова. Рушиться блестящая карьера «любителя интеллигенции» начала лишь в апреле 1937 года после ареста Ягоды и ближайших сотрудников бывшего главы ведомства, принадлежавших к участникам заговора правых в НКВД.

Агранов почувствовал это 15 апреля, когда его перевели начальником 4-го секретно-политического отдела и понизили до заместителя наркома. В этот же день заместителем наркома, заместителем начальника ГУГБ и одновременно начальником 1-го отдела (охрана) стал комиссар госбезопасности 3-го ранга Владимир Курский. 14 июня, когда будет арестован Лев Миронов (Каган), оставаясь заместителем наркома, Курский возглавит 3-й контрразведывательный отдел.

Конечно, Агранову было над чем задуматься. Спустя месяц, 17 мая, Ежов направил его начальником управления НКВД по Саратовской области, но это еще не означало крах. Его арестовали 20 июля. Он признал себя причастным к антисоветской троцкистской организации и 1 августа был приговорен к смертной казни.

Рыбин ошибся, говоря, что комдив П.П. Ткалун застрелился. Его тоже арестовали, но лишь спустя полгода после расстрела военных заговорщиков, 8 января 1938 года. Примечательно, что уже на следующий день он признался, что является участником военного заговора, в который его вовлек еще в 1933 году Якир, а позже он поддерживал связь с Гамарником.