Владимир Чачин - Король с Арбата

- С отцом давно не живем. А мама сейчас в больнице.

- Это верно, мать в больнице у них,- подтверждает дядя Карасев.- Она прачка.

Дежурный пальцы под фуражку, поскреб затылок.

- Так, так. А на что же вы живете?

- Нам с маминой работы профком помогает,-говорю я, вкладывая в это слово какую-то весомость, солидность.

- Ане воруешь? - щурится дежурный. И опять вмешивается дядя Карасев.

- Такого за ним не наблюдалось, мальчишка в акурате. Мать у них женщина строгая, уважаемый человек.

Я чувствую, что вот-вот заплачу. Дежурный, задумавшись, на часы-ходики смотрит. Потом встает, мне руку на плечо положил:

- Ну, теперь скажи нам всем, Алеша, что же ты делал п.: крыше ларька? Вот и сестра послушает.

- Да, скажи всю правду, Алеша,- просит Нонка.

- На окно смотрел,- решаюсь я.

- На чье?

На Ларисино. Шатрова ее фамилия.

- Это из двенадцатой квартиры, что ли? Такая с косичками. Она? - припоминает дядя Карасев.

- Угу.

- И чего тебя туда занесло? - пожимает плечами дежурный.- Непонятно.

Я молчу. Слышно только, как тикают ходики. Милиционер Медведев смеющимися глазами из-за газеты смотрит, Нонка на коленях юбку разглаживает, хмурится и улыбается:

- И как же вы не поймете, товарищ начальник. Продавщица перестала всхлипывать, фыркнула в ладонь.

Дежурный обиделся.

- А чего же тут понимать? Если человек смотрит в чужое окно, значит с какой-то целью.

Дядя Карасев долго разминает в пальцах папироску, хмыкает, головой крутит:

- Да, серьезное дело. Там такие косы…

- А-а-а,- вдруг осенило дежурного.- Так бы сразу и сказал, а то молчит и молчит.

- Нам можно идти? - спрашивает Нонка и берет меня за руку. Дежурный пожимает плечами, на дядю Карасева смотрит.

- Что с вами делать? Идите уж. Товарищ Карасев, оградите палатку от посторонних.

За дверью - топот, гвалт. И вдруг врываются Бахиля и Жиган. В горстях у них конфеты «Мишка». Торжествуя высыпали на стол дежурному.

- Вот, товарищ начальник,- показывает на меня Жиган,- на крыше у него под матрацем нашли.

Кажется, еще громче затикали ходики, слышно, как скрипит портупея на плечах дежурного.

- Алешенька, как же так? - Это шепчет Нонка.

- Вот вам и профком,- медленно тянет дежурный. Дядя Карасев фуражку тискает, в пол смотрит:

- Да, история…

И тут я заплакал. Нонка гладит мою голову, сама всхлипывает:

- Ну, не реви. Эх, Алеша, Алешка. Как же теперь мама?

- Кто тут самый старший? - слышу я срывающийся голос девочки. Это Лидочка Рыжик. Выбила локтем у милиционера Медведева газету, шагнула к барьеру и сразу к дежурному:

- Задержите вот этих двоих! - показывает она на Ба-хилю с Жиганом.- Я все из окна видела. Вы ему подсунули под матрац конфеты. Вы! Вы!

Жиган за Бахилю скользнул, божится:

- Это все неправда, товарищ начальник. Врет она. Брешет, рыжая.

Милиционер Медведев встал со стула, кобуру поправил, загородил двери.

- Когда это было? - строго спрашивает дежурный.

- Рано-рано утром,- торопится Рыжик.- Я из окна, с кухни на Алешку смотрела. Он еще спал, а я на него смотрела. Вижу эти двое по крыше крадутся, а потом из-за пазухи что-то вынули, ему под матрац запихали. Что, неправда? - кричит Лидочка на Жигана. - Я думала, может, шутку какую решили сделать, а сейчас во дворе все узнала.

- Бред у ней,- шевелит губами Бахиля.- Это бывает в медицине. Спросите хоть у моего отца.

- У меня бред? - кричит Лидочка.- Товарищ начальник, вот вам пионерский салют. Все правда. Сама видела. Вот вам даже честное ленинское!

Дежурный резко встает, кивает на Бахилю с Жиганом:

- Товарищ Медведев, этих двоих в камеру!

- Алешка, ну Алешка же,- тормошит меня Нонка,- ой, какой ты молодец! - Она целует Лидочку, меня, дядю Карасева.

Все понемножку успокоилось. Дежурный фуражкой обмахивается, раздумчиво спрашивает Лидочку:

- Ты что же, рыженькая, подозревала кого, что рано-рано в окно смотрела?

Лидочка мнется, пол рассматривает:

- Нет, это я так просто. Вот на него смотрела,- кивает она, не глядя в мою сторону.

- Зачем?

- Ну… просто так.

- Все по той же причине,- улыбается Нонка.

- А-а-а,- тянет дежурный.- Понятно. Товарищ Кара-сев, ну и участочек вам достался. Одни любят смотреть с крыши в окна, другие из окон на крышу. Голова пойдет кругом.

И опять мы сидим на нашей скамейке. В центре доски лупой выжжено: «Это место мое. Кто сядет, тому смерть. 1» ахиля». Сейчас на этом месте чинно восседает Рыжик. Поеле недавней истории в милиции мы дружно приняли Лидочку в свою компанию.