КОСМОПОЛИС

Когда Невиус работал пальцем, все заканчивалось через пару секунд. А Инграм будто пытался нащупать какой-то темный факт. Этим фактом была Джейн. Она держала бутылку между ног и с открытым ртом, обнажающим крупные зубы, смотрела на него. Между ними появилась какая-то связь, нестандартная симпатия, состоящая из жалости, влечения, нежности, всей физиологии нервных движений, ударов сердца и выделений, сексуального возбуждения, тянущего его к ней, со всей своей сложностью и пальцем Инграма в заднице.

- Так что вся экономика в ударе, - продолжила она, - из-за его дыхания.

Он чувствовал все это, чувствовал боль, путешествующую по нервным узлам и спинному мозгу. Она была там, в его теле - то, что он не хотел замечать, внушая себе обычно, что это из-за штанг и гантелей. Он хотел понять ее и выразить словами. Ее можно было показать в виде информационных волн, которые были на овальном экране. Он смотрел на монитор, когда не смотрел на Джейн.

- Ты сжимаешь бутылку с водой.

- Просто пластик мягкий.

- Ты сжимаешь ее, пытаешься задушить.

- Это не так важно.

- Это сексуальное напряжение.

- Это ежедневная нервность в жизни.

- Это сексуальное напряжение, - сказал он.

Он сказал Инграму свободной рукой выудить из кармана пиджака, висящего рядом, солнечные очки. Врач сумел сделать это, и Эрик надел очки.

- В такие дни...

- Что? - произнесла она.

- ...мое настроение поднимается и искривляется. Но когда я чувствую себя живым, бываю слишком резок. Знаешь, что я вижу, когда смотрю на тебя? Я вижу женщину, которая хочет без стыда жить в своем теле. Скажи, что это неправда. Ты хочешь стать как свое тело со временем - ленивым и жирным. Поэтому тебе приходится бегать, чтобы избежать своего основного предназначения. Скажи, что я все придумываю. Не можешь? Все это четко написано на твоем лице. Такое редко бывает. Что я вижу? Кое-что ленивое, сексуальное и ненасытное.

- Это меня устраивает.

- Ты такая внутри своей жизни. Когда я смотрю на тебя, чувствую большее возбуждение, чем в первые горячие ночи подростковой лихорадки. Я возбужден и смущен. Я гляжу на тебя и чувствую нарастающую эрекцию, хотя ситуация совсем к этому не располагает.

- Он не встанет, психологические факторы не позволят, - сказала она, - ведь он знает, что происходит сзади.

- В такие дни, я смотрю на тебя и чувствую электричество. Скажи, что ты его не чувствуешь. С той секунды, как ты села на сидение, после всего этого трагического ритуала бега, после грустной Иудейско-Христианской пробежки. Ты была рождена не для бега. Я смотрю на тебя и знаю кто ты есть. Твое тело мокрое и пахнет потом. Ты женщина, которая рождена сидеть в кресле, пока мужчина говорит ей, как она его возбуждает.

- Как получилось, что мы никогда так не проводили время вместе?

- Секс узнает нас, видит нас насквозь. Поэтому он так разрушителен. Он обнажает наше истинное лицо. Я вижу полуголую женщину, в изнеможении сжимающую бутылку воды между бедер. Достоин ли я чести, или же обязан, думать о ней, как о руководителе и матери? Она видит униженного мужчину, со штанами, спущенными до лодыжек, и выпяченной задницей. Какие вопросы он задает себе с такой позиции в мире? Возможно, важные вопросы. Вопросы, которые задают себе ученые. Например, почему "что-то", а не "ничто"? Почему музыка, а не шум? Красивые вопросы подходят к его такому низкому положению. Или, может, он думает более ограниченно, думает только о самом моменте? Думает о боли.

Боль была местной, но, казалось, она поглощает все вокруг: органы, объекты, улицу, звуки, слова. Ее смысл был в дьявольском осознании своей неизменности, и в то же время смысла не было совсем, кроме как для бессовестного "другого" мозга, расположенного немного ниже его мочевого пузыря. Эрик мог говорить о других вещах, но только через боль. Он будто жил внутри собственной предстательной железы - обидного факта в его физиологии.

- Жалеет ли он, что отказался от достоинства и гордости? Или он в тайне мечтает о самоунижении? - он улыбнулся Джейн, - Может, его мужественность всего лишь притворство? Любит ли он себя, или же ненавидит? Не думаю, что он знает. Или это меняется из минуты в минуту. Или вопрос настолько сильно теряется на фоне его дел, что он даже не отвечает.

Он думал, что говорит серьезно, а не для эффектности. Это были серьезные вопросы. Он знал, что говорит серьезно, но не был в этом уверен.

- В такие дни, он щелкает пальцами и загорается огонь его чувствительности и внутренней гармонии. Вещи, которые обычно не случаются, в такие моменты возможны. Она знает, что он имеет в виду, им даже не нужно прикасаться друг к другу. То, что происходит с ним, происходит и с ней. Ей не нужно залезать под стол, чтобы отсосать у него. Такая банальность не заинтересует ни одного из них. Между ними сильна эмоциональная связь. Пусть она проявит себя. Он видит все ее недостатки и чувствует, как мускулы таза начинают дрожать. Он говорит: "Скажи, чтобы я остановился и я остановлюсь". Но он не ждет, пока она ответит. Нет времени. Его сперматозоидам не терпится вырваться наружу. Она его возлюбленная, любовница и шлюха. Ему не нужно делать невыразимые словами вещи, которые он хочет сделать. Он просто должен о них сказать. Потому что они находятся за пределами любых норм поведения. Ему просто нужно произнести слова.