Аннотация:
90-е годы. Южный украинский город. Герой повести рок-н-ролльщик.
В начале 90-х рок-музыка стремительно вырождается в разновидность попсы. Герой повести, с присущим истовому рокеру радикализмом, рвет с псевдодуховностью андеграунда и отправляется на поиски просветления и «людей Розы Мира». «Пятидесятники-харизматы», «богородичники»; эзотерика и галлюциногенные наркотики – вот перечень остановок на этом пути.
Удастся ли прийти к Самому Главному? Обречен ли герой блуждать всю свою жизнь? Пусть читатель сам ответит на эти вопросы.
Иван
Ещё неделю назад я представлял мир просто и ясно: «совок» рухнул, продажная попса заполонила собой все. Всем на всех плевать. А потому, что всё стало можно.
Последнее прибежище моего творчества и свободы – андеграунд. Рок-н-ролл. Сколько раз говорил я себе в минуты депрессии: пусть завтра все станут жлобами, пусть по «ящику» с утра до вечера попса будет – я не сдамся!
Пусть я стану полностью нищим, и новоиспеченные украинские националисты заклеймят меня «клятым москалем». Пусть! Я не сдамся!..
И тут появляется Иван. Лидер экстремальной, неудобоваримой группы – Редкая Религия. В каком стиле играет группа, даже не берусь и близко судить. Какая-то неординарная жгуче-несовместимая смесь роккабили, треш-металла и панка. С неповторимым налетом местного колорита.
Иван худощав. Слегка сутул. Одет в мятую «аляску». На голове у него черная вязаная шапочка. На ногах огромные сапожищи – «дерьмодавы». Лицо узкое, бледное. Прямой римский нос. И очень живые, немного бегающие, умные глаза.
Таким я впервые увидел Ивана неделю назад. Иван пришёл к нам на репетицию. Мы познакомились. Помню, здороваюсь с Иваном и сразу чувствую – свой. Говорю:
– Я здесь только два года живу. Приехал из России. Из Новгорода.
А он говорит:
– У меня бабка из Сибири. Алтайский край. И мать на Урале родилась. А я уже здесь.
– Отрадный факт, – отвечаю. – А то я тут себя москалём клятым уже чувствовать потихоньку начинаю.
Он смеётся:
– Да брось ты! Здесь интернациональный город. Здесь большинство из России, или предки оттуда. Или болгары и евреи. Так что национализм тут не приживется.
– Приживется, не приживется, - не сдаюсь я, - а у меня на работе все с ума сошли. Сразу после отделения Украины от Москвы. Буквально за одну ночь все «хохлами» сделались. А у меня всё никак российский акцент не проходит. Тётки на работе достали просто.
– Представляешь, подсаживаются специально ко мне и начинают своих же собственных родственников в России грязью обливать. Мол, готовить не умеют, в хатах грязь, только водку пьют.
– Недавно одна бабка вахтёрша, с виду «божий одуванчик», набросилась на меня в общаге пединститута. Паспорт не хотела отдавать. Орала, как зарезанная: «Москали! Понаехали тут! Всё сожрали!» Я смотрю, а у неё буквально пена со рта. Тут мне страшно стало. Блин, куда я приехал?!
– В правильное место приехал, дружище, – весело восклицает Иван. – А это, что на работе у тебя, пройдет. Вся эта муть, политика, все на нет сойдет… Ладно, – Иван обводит беглым взглядом нашу тесную творческую «каморку». – Я к вам, собственно, вот по какому поводу…
Повод мне известен. Был предварительный разговор по телефону. Иван хочет со своей «Религией» провести на нашей «базе» несколько репетиций. Именно столько им нужно, дабы сделать какую-то запись.
До этого ребята репетировали в совершенно дичайшем месте. В самом жутком и криминальном районе нашего города. В деревянном сарае, в самом настоящем деревянном сарае!
Сарай им любезно предоставил некий знакомый, что там проживает, в частном доме (иных домов там нет).
«Да, – подумал я, – надо быть окончательно «отмороженным панком», что б в «Ялтах» в сарае репетировать».
В общем, кончилось тем, что местные гопники этот сарай сожгли. Хорошо хоть аппаратуру из сарая успели вовремя убрать. Но репетировать теперь негде.
Мы были не против того, что бы такая легендарная группа, как «Редкая Религия», на нашей скромной базе немного поиграла. Но за это, мы попросили Ивана что-нибудь спеть на гитаре. Это для начала. А там решим.
Читать дальше