ОТ ВЕТРА ГОЛОВЫ

– Духовным лицом становишься в момент рукоположения, в момент нисхождения духа. А семинария не больше, чем довесок. Зачастую фарисейский. Можно окончить и семинарию, и академию, а попом так и не стать. Вот. Главное, рукоположение. Я сам, брат, такое состояние пережил. Во время своего рукоположения. Неделю ходил сам не свой… Впрочем, это не по телефону. Так, ты едешь?!

Еду ли я, не еду ли я…

– Погоди, дай минуту подумать.

– Вадик, ум здесь не поможет, что сердце говорит? Ладно, думай, но недолго. Жду.

Сижу с телефонной трубкой в руке, как контуженный.

На магнитофонной записи синтезатор продолжает тянуть свою заунывную мелодию, сестра Серафима поет томным густым голосом:

– …Я умираю от любви, к Тебе Иисусе. Моя безумная любовь, Иисусе-Агнец…

Внутри меня нет чувств, нет мыслей. Одно только огромное ощущение: никуда не денусь, поеду. Поеду, хотя бы потому, что ничего другого в этой жизни у меня нет. Никому я больше не нужен. А так, хоть поеду, помогу, чем смогу. Только чем я могу помочь, представляю смутно.

– …Я умираю от любви, к тебе Иисусе…

Опять тонкое, едва уловимое ощущение некой потаенной двери внутри себя. Недавно с новой силой это чувство пережил. Двери…

Да, такие двери сторожат границы нашего мира. И такая же дверь есть внутри каждого из нас. И кто знает, может быть предложение старого друга станет способом открыть эту дверь?!

– …Моя безумная любовь, Иисусе-Агнец…

Так что я ещё думаю?! Еду!

– Хорошо, – бросаю я в трубку, – а ехать когда?

– Прекрасно! Замечательно! – кричит на том конце провода Иван, точнее, отец Иван. – А ехать… чем раньше, тем лучше. Слушай, я сейчас в интересной дыре, под названием Ягорлыцкий Кут. Это как бы мое первое церковное послушание. Ну, как командировка. Естественно, я без жены. Сам. Тут надо в одном селе приход открыть. Опередить «филаретовцев». Церковь прямо в клубе будет. А жить будем в общежитии. Как комсомольцы на Амуре. В общем, романтика.

– Хорошо. И как в твой Кут добраться?

– Слушай, выезжай завтра же утром!

– Хорошо.

– Записывай, как добраться…

Ого, забрался – думаю я, записывая маршрут:

Самый юго-восток области, Ягорлыцкий район… Вокруг не паханная степь, заповедник… Рядом море, Ягорлыцкий залив… Скифские курганы… село Красный Кут, аж сто двадцать километров от районного центра.

– …Будешь учить самое, что ни на есть каноническое, православное богослужение, – продолжает отец Иван. – Всё на церковнославянском. Наша задача, брат, подготовиться к Пасхе. И отслужить. В общем, деятельность наша будет миссионерская. Приезжай, на всю жизнь не пожалеешь.

***

Над западным горизонтом неподвижно стоит белая зубчатая гряда облаков. Облака очень напоминают величественные, нездешние горы, что парят в небесах, не касаясь горизонта. Между горизонтом и «подножиями» облаков легкая серая дымка.

А может это и не облака? Может так просвечивают в мир наш небесные горы прекрасной земли Олирны?

Больше на небе ни облачка. Только неподвижная белая зубчатая гряда облаков над западным горизонтом.

На душе светлая грусть – легкая, воздушная грусть, мысли ни о чем.

Утро 12-го марта. Такое же солнечное, как и два год назад. В день отъезда в Москву.

Иллюзии прошли. Прав мой московский знакомый Ярослав, единственный мой московский знакомый, который любил «Розу Мира».

Ярослав говорил, что всечеловеческое братство, «Роза Мира», при данном мироустройстве невозможно. Оно невозможно при тотальном господстве денег, хищничестве, разврате под маской либерализма. Строить то, о чем так мечтал Андреев, в таких условиях – все равно, что пытаться на телеге запряженной лошадьми достичь луны.

И Иван, теперь отец Иван, получается, прав! А я с ним так во время последней нашей встречи спорил. Я тогда ещё верил, что найду людей «Розы Мира». А Иван говорил мне, что «Роза Мира» начнется только тогда, когда с нас старческий песок посыплется. И никак не раньше…

За окном автобуса бескрайние голые поля Новороссии. Лесопосадки с прозрачными, без листвы, деревьями. Сухая прошлогодняя трава по обочинам дороги.

Вдали показались развалины какого-то предприятия, или фермы – полуобрушенные, сюрреалистические строения, словно обломанные гнилые зубы на теле земли. Нахлынули воспоминания…

Где-то спустя месяц, после того как я позорно обмочился у «богини», Витамин привел меня в «Богородичный Центр». А ещё через несколько месяцев Витамин отправился в Московскую область, строить очередной «богородичный» монастырь. Больше о Витамине никто ничего не слышал.