Сергей Кургинян - Седьмой Сценарий. Часть 1. До путча

Следующий вопрос – двойной подход к оценке событий. Тбилисское событие, где погибли люди, является большим горем и очень нехорошим событием в жизни страны, когда гибнут женщины и дети, получило взрывную оценку и фактически заполнило все информационное пространство. А события в Дубоссарах? Когда фактически произошел расстрел уже из огнестрельного оружия людей (который можно приравнять только к Новочеркасским событиям 60-х годов) – это событие получило адекватную оценку в прессе? Хоть кто-то что-то сказал?

Так у меня возникает вопрос: с каким субъектом мы имеем дело? Сегодня происходит то же, что происходило с КПСС… Причем по тому же механизму, и фактически полностью повторяет дело. А что происходило? "Ей плюнь в глаза, а ей все божья роса". Вот же что было главное! И на этом деле фактически все и было сломано. Так что возникли острые события, а оценки нет! Так вот – отсутствие оценки является более важным фактором, чем тот, что 12 человек выступили и аргументированно доказали, что союзный договор нужен.

Почему XXVIII съезд КПСС народ не признал? Что он в нем уловил прежде всего? Безволие. Я вступил в партию в 1988 г. Для меня это был вопрос принципа – вступить после того, как уже этого не нужно было для карьеры. Я выходить из нее не собираюсь, но оценки, опросы, которые мы проводили, показывают, что главная характеристика КПСС – безволие. Страна болеет, а они сидят спокойные! А почему они так спокойно существуют? Это что – высшая политическая мудрость? Или отсутствие реакции?

Так получилось, что я видел два съезда подряд – этот и Съезд народных депутатов РСФСР. Отличие есть огромное! Все по-разному. Охрана ведет себя по-разному, степень доступности Президиума разная, реакция людей разная – все разное!

Что общее? А общее – вот это отсутствие четкого понимания того, что происходит, отсутствие оценки происходящего – в то время как оценка должна быть дана любой ценой!

Там люди реагируют через крик, здесь они реагируют через апатию, вялость. Когда-то я проводил рейтинг по опросам каких-то политических выступлений на каком-то партийном форуме, и меня спрашивают: а как народ оценивает вот это выступление? Это выступление получило высшую оценку! Они говорят: покажите. Я говорю – вот, пожалуйста, 55 баллов, 30 баллов среди читавших отчеты. – А сколько читало? – А читало 8 процентов коммунистов. Вот самое грубое, что может произойти – когда материалы съезда начнут смотреть лишь несколько процентов. Все это означает, что властью он уже не является! Там, где социально-психологическое пространство поломано, там все уже бессмысленно!

Концепция должна строиться по следующим направлениям. Цели, которые были выдвинуты, были верными: информационная свобода, открытость миру и т.д. Но результаты реализации каждой из этих целей оказались фактически обратными тем, которые были выдвинуты. Вместо открытости миру мы получили связь с узким слоем транснациональных монополий, вместо информационной свободы мы получили диктат примерно одних и тех же групп средств массовой информации, вместо модернизации общества получили полную деградацию и так далее…

Теперь мы должны понять, что же было ошибочно в идеологии, философии, политике, культуре и так далее. И только разобравшись в этих ошибках, проведя их подробный, детальный анализ и решив, где, можно начать строить то главное, без чего ничего остального не будет, – концепцию выхода из сложившейся ситуации. Никакие меры сейчас не важны, важно только одно – понять, где мы находимся, и выстроить концепцию.

Верховный Совет превращен в ведомство по производству законов, ибо здравоохранение производит законы по здравоохранению, а национальные отношения – по национальным отношениям и т.д. Но там, где нет концепции, будет происходить следующее: она будет у кого-то другого не явной… Потому что там, где потерян радиус, объединяющий эти все вещи и пропитывающий, там решения нет и не будет.

И я, начав говорить о социально-психологическом пространстве власти, завершаю вопрос о пространстве власти концептуальной. То, что выиграл IV Съезд народных депутатов СССР, самый крупный вопрос, который он поставил, – это вопрос об отсутствии власти! Об отсутствии власти и о том, что власть не есть сила, а она есть сложное понятие – это власть информационная, концептуальная, социально-психологическая, управленческая и прочее и прочее.

Такая власть может начать восстанавливаться, и если кто-то хочет начать это делать именно на законодательном уровне, то она может начать восстанавливаться только с концепции, которая, если она возникнет и если она разделяется определенным кругом людей, она и становится тем единственным, с чего можно начать движение вперед.