Яков Сегель - Рассказ «Двое и время»

Теперь от нее пахло табаком, и он с нетерпением ждал часа, когда вновь можно будет отправиться туда, в свою молодость, к ней же, но другой.

Все мы порой мысленно совершаем невозможные путешествия в свое прошлое. Он же попадал туда вполне зримо. Ему оказалось доступным то, о чем мы можем только мечтать.

Там, в прошлом, она всякий раз радостно встречала его.

Как ей нравилось говорить с ним, как он был чуток! Он угадывал все, что тревожило ее, о чем она думала, о чем она мечтала.

Она же не могла знать, что ему это все просто давно известно.

Встретились они и на другой день после ее свадьбы. Она была предельно откровенна, говорила ему все, даже самое интимное.

Расплакавшись, рассказывала ему про то, как вел себя ее молодой муж, и не догадывалась, не могла догадываться, как ему в этот момент было стыдно. Но он снова и в какой уже раз пытался оправдать ее молодого супруга.

– Нет! – кричала она, утыкаясь в его грудь. – Вы просто очень добрый!

Он пожимал плечами:

– Я просто старый.

Она замотала головой, потом подняла заплаканное лицо:

– Ну, хорошо… Если вы такой старый и умный, скажите, как сложиться наша с ним жизнь дальше?… Говорите, не бойтесь. Ну?!

Он обрадовался этому вопросу – сейчас он сможет предупредить многие их размолвки, ссоры, сможет объяснить ей несостоятельность многих ее обид.

Он говорил, и ему казалось, что разговор этот может наладить их сегодняшнюю жизнь, жизнь немолодых людей. Но результат получился совсем неожиданный: она вдруг обняла его и стала целовать ему руки, лицо, снова руки. Она плакала и целовала его, целовала и плакала, а он совсем растерялся и теперь не знал, как ему следует поступить, что делать.

– Я люблю тебя! Я люблю тебя! – Она гладила его по голове, заглядывала в глаза: – Я люблю тебя…

А он не знал, что ей ответить. Как поступить?… Она тянулась к нему, немолодому, чужому человеку, и она не хотела думать о нем же – своем молодом муже. Выходит, он сам исковеркал сейчас свою любовь в самом ее начале?!

Он снял ее руки со своей шеи, стоял перед ней, молчал потому, что объяснить это было невозможно.

Она ничего не могла понять. Ее отталкивали, не хотели…

– Я ухожу, – сказал он, не глядя на нее.

Она пыталась заглянуть ему в глаза.

– А когда придешь снова?

Ему было трудно сказать ей, что решил больше не приходить.

– Когда?…

Он молчал. Он больше не придет сюда, в их прошлое.

– Когда?…

– Никогда.

– Нет! – закричала она и прижалась к нему.

– Да, – сказал он, отрывая от себя ее руки.

Мысли его путались. Он никак не мог выстроить последовательность возможных событий, не мог сообразить, как повлияет на их судьбы то, что происходило здесь сейчас. Правильно ли он поступает?… Ведь он любит ее, любил всегда и будет любить до конца. Ведь он уже знал это, как, впрочем, знал и то, что жизнь его с ней не сложилась. Но вот если все сейчас начать сначала и остаться с ней здесь, в прошлом, то, быть может, все и образуется?!

Ерунда! Ничего не может образоваться. Ведь где-то недалеко сейчас существует и волнуется он же, только еще молодой, который тоже готов любить ее всю жизнь, – а что будет с ним? Что?!

Выходит, сейчас он ломает жизнь самому себе?…

Ломает или уже сломал?…

Он отчетливо вспомнил сейчас именно те годы. Теперь-то он понял, откуда появилось тогда ее отчуждение. Только теперь он понял – значит, пытаясь с опозданием исправить, изменить что-то в своем прошлом, он неизменно разрушал свое настоящее.

Было от чего запутаться и окончательно растеряться.

Поток жизни напоминал ему сейчас затор на реке во время ледохода, когда льдины, наползая одна на другую, крошат друг друга, беспорядочно сталкиваются и постепенно тают.

– Тогда хоть оставь мне свою фотографию, – попросила она, сдаваясь.

Он отодрал маленькую из служебного пропуска, и они расстались…

…Она стояла у окна и смотрела пред собой.

Длилась та же минута, вернее, та же секунда.

В правой руке, между пальцами, – потухшая сигарета, в левой – чашка с остывшим кофе.

Она смотрела прямо перед собой, но не вдаль, не на горизонт, – она смотрела в себя, а точнее, в свое прошлое…

Он видел ее спину, затылок…

Наконец решился:

– У тебя сохранилась та фотография?

Она вздрогнула от неожиданности, повернула голову:

– Какая фотография?

Она не умела врать.

А он решил идти до конца:

– Ты что, забыла о ней?

Она попробовала затянуться потухшей сигаретой… Отхлебнуть остывшего кофе…