Конрад Мейер: Святой

Когда об этом было возвещено всему христианскому Миру, я вписал имя сэра Томаса в мой самодельный месяцеслов как раз под малолетними первыми мучениками, Невинными младенцами из Вифлеема, с которыми он, впрочем, имел мало общего, если не считать насильственной смерти от меча.

В эту минуту Тапп вскочил с резким лаем, и скоро, в ответ ему, снизу, с улицы раздался вой собак и лошадиный топот. Яркий свет факелов озарил комнату, и когда оба старика вышли на деревянное крыльцо, то арбалетчик узнал во главе возвращающихся охотников, едущих по крутой улице, своего покровителя и должника г-на Куно, и был в свою очередь узнан им. Молодой каноник, подтянув левой рукой поводья, выхватил правой из кармана туго набитый кожаный кошель и, в порыве щедрости, подарил его арбалетчику.

Ганс собирался уже откланяться, но господин Буркхард положил ему на плечо свою дрожащую руку.

– Друг, – сказал он, – переночуй-ка ты под кровлей святого Феликса и Регулы! Ведь обозвал же тебя прославляемый здесь ныне святой лукавым рабом, – поэтому легко может статься, что он, с его непримиримостью, устроит тебе еще засаду или расставит сети ночью на пути твоем в харчевню. Иди теперь и получи свой долг с господина Куно, прежде чем застучат игральные кости! Тем временем тебе приготовят в моем покое ложе на ночь. Я сплю мало, и мне будет приятно сегодня ночью слышать рядом с собой живое дыханье, ибо я опасаюсь, как бы окровавленная голова сэра Томаса не померещилась мне в ночном мраке.

Завтра же, в день благочестивого царя Давида, ты можешь спокойно отправиться в путь!