Чарльз Маккей Наиболее распространенные заблуждения и безумства толпы

Блокулой, куда ведьмы свозили детей, назывался большой дом с воротами «на красивом лугу, казавшемся им бескрайним». В одной из комнат дома находился очень длинный стол для ведьмовских трапез, а в других «стояли весьма приглядные и изысканные кровати, отведенные им для сна».

После совершения ряда церемоний, посредством которых ведьмы брали на себя обязательство служить Предшественнику телом и душой, они приступали к трапезе, состоявшей из супа с капустой и беконом, овсяной каши, хлеба с маслом, молока и сыра. Дьявол каждый раз садился во главе стола и иногда играл ведьмам, пока те ели, на арфе или скрипке. Насытившись, они танцевали, встав в кружок, — когда одетые, когда нагишом, — непрестанно изрыгая проклятия и богохульства. Некоторые женщины из числа обвиняемых добавляли подробности столь мерзкие и непристойные, что повторить их не представляется возможным.

Однажды дьявол притворился мертвым, чтобы понаблюдать за реакцией ведьм. Те сразу громко запричитали, и каждая пролила по нему три слезы. Это настолько его обрадовало, что он вскочил и крепко обнял тех, кто горевал сильнее прочих.

Таковы основные детали, изложенные детьми и подтвержденные признаниями взрослых ведьм. Более нелепые заявления не делались прежде ни в одном суде. Многие подсудимые выдвигали логически безупречные опровержения; но члены комиссии не приняли их во внимание. Один из них, пастор местного прихода, в ходе следствия заявил, что однажды ночью (он сказал, когда именно) его поразила столь мучительная головная боль, что он не может объяснить ее ничем, кроме ведовства. Уточняя свою мысль, он добавил, что, по всей вероятности, у него на макушке отплясывали десятка два ведьм. Это сообщение вызвало неподдельный ужас у набожных дам из числа зрителей, шумно выразивших свое удивление тем, что дьяволу оказалось по плечу причинить боль столь доброму христианину. Одна злосчастная ведьма, будучи уже в когтях смерти, призналась, что ей очень хорошо известна причина головной боли священника. Дьявол, сказала она, снабдил ее кувалдой и большим гвоздем, который она должна была вогнать в череп доброго христианина. Она какое-то время била по гвоздю молотом, но череп оказался необычайно толстым, и все ее усилия пропали даром. При этих словах аудитория изумленно загудела. Благочестивый пастырь возблагодарил Всевышнего за исключительную крепость своего черепа и приобрел славу твердоголового на всю оставшуюся жизнь. Неясно, собиралась ли ведьма таким образом пошутить, но ее слова были расценены как признание в преступлении, совершенном с особой жестокостью. На основании этих столь же ужасных, сколь и смехотворных признаний семьдесят человек были осуждены на смерть. Двадцать три из них были сожжены на одном костре в деревне Мора на глазах у тысяч радостных зрителей. На следующий день там же и точно так же были убиты пятнадцать детей, которых принесли в жертву кровавому Молоху суеверия. Остальные тридцать два человека были казнены в Фалуне — близлежащем городке. Кроме того, пятьдесят шесть детей были признаны виновными в ведовстве незначительной тяжести и приговорены к различным, менее суровым наказаниям: прогону сквозь строй, тюремному заключению и публичной порке раз в неделю в течение года.

Впоследствии это дело долго считалось одним из самых убедительных документально зафиксированных доказательств широкого распространения ведовства. Как же люди, желая создать или подтвердить какую-нибудь теорию, искажают факты себе на пользу! Лживых фантазий нескольких больных детей, поощряемых родителями и вызванных на откровенность суеверными односельчанами, оказалось достаточно, чтобы учинить массовую расправу над населением деревни и ее окрестностей. Если бы вместо следователей, так же глубоко увязших в трясине невежества, как и те селяне, с которыми им пришлось иметь дело, отрядили несколько человек, несгибаемых в поисках истины и крепких умом, насколько же иным был бы конечный результат! Одних бедных детей из числа сожженных поместили бы в лечебницу, другим задали бы хорошую порку, легковерие родителей подверглось бы осмеянию, а жизни семидесяти человек были бы спасены. Вера в ведовство не изжита в Швеции и по сию пору, но, к счастью, примеров прискорбного умопомрачения, подобных приведенному, в анналах этой страны больше нет.

Примерно в то же самое время колонисты Новой Англии566 были напуганы похожими историями о кознях дьявола. Массы неожиданно обуял страх; подозреваемых в ведовстве арестовывали день за днем и в таких количествах, что тюрьмы оказались переполнены. Девушка по фамилии Гудвин — дочь каменотеса, страдавшая ипохондрией и припадками, — вообразила, что пожилая ирландка Гловер навела на нее порчу. Двое ее братьев, также, по-видимому, припадочных, пришли к тому же выводу и громко жаловались на то, что дьявол и старуха Гловер их истязают. Временами их суставы настолько плохо им повиновались, что они не могли пошевелиться, а иногда, говорили соседи, их тела были такими гибкими, что кости казались мягкими, как сухожилия. Предполагаемую ведьму схватили и, поскольку она не смогла безошибочно прочесть молитву Господню, признали виновной и казнили.